Остров Свободы - [14]

Но даже теперь, после столь явного проявления агрессии со стороны Германии, Рузвельт не спешил отдавать приказ начинать боевые действия против объединенного германо-аргентинского флота,  который курсировал в непосредственной близости у американских берегов. Он не хотел повторить ошибку Сталина, который, поддавшись уговорам военных, приказал нанести упреждающий удар по приграничным районам Польши и Германии, где концентрировались германские дивизии. Рузвельт считал, что если бы Сталин проявил присущее ему хладнокровие, войны удалось бы если не избежать, то оттянуть ее на пять-шесть месяцев. А так упреждающий удар  спровоцировал открытую германскую агрессию против России.

Войну, к которой, к сожалению,  Россия была еще не готова...

Рузвельт помнил о промахе Сталина,  поэтому, когда ему положили на стол секретные донесения разведки,  в которых говорилось о том, что в ночь на 1 января 1942 года немецкая авиация начнет бомбить Вашингтон, Нью-Йорк и другие крупные города страны, а также сверхсекретный ядерный центр в Лос-Аламосе,  Рузвельт посчитал это дезинформацией, состряпанной в Абвере. Правда - береженного Бог бережет - приказал усилить наблюдение за  кораблями и самолетами вероятного противника.

Донесения, которые получил Рузвельт, действительно были дезинформацией, отвлекающим маневром. На самом деле германское командование разработало и собиралось осуществить совсем другую операцию, гораздо более дерзкую.

 Операцию под кодовым названием "Ключ к Америке"...

Но это стало известно позже, несколько недель спустя...

В ночь на 1 января 1942 года немецкие авианосцы подошли к Гаване, и новогодний город был подвергнут  массированной бомбардировке. Прямым попаданием десятков авиабомб были разрушены казармы Национальной гвардии, а также склады вооружений и боеприпасов. Подразделения кубинской береговой охраны потеряли три четверти своего состава, поэтому не смогли оказать существенного сопротивления германскому десанту,  который в начале шестого утра вошел в затаившийся в тревожном ожидании город.

К девяти утра первого января Гавана полностью перешла под контроль немецкой армии.

Тем не менее президенту Батисте, который, как и многие кубинцы, не ожидал вторжения, удалось покинуть остров.

В полдень над президентским дворцом, зияющими  выбитыми стеклами,  взвился красный германский флаг с черной свастикой в белом круге.

Свастика была похожа на жирного ядовитого паука каракурта.

И в течение трех дней ошалевшая от неожиданности Америка беспомощно наблюдала,  как Куба переходит под полный контроль немцев и их верных союзников аргентинцев...

Куба пала к сапогам победителей, не оказав никакого сопротивления захватчикам - ни со стороны Национальных вооруженных сил,  ни со стороны населения,  которое, казалось, застыло в тревожном ожидании - что же будет дальше?

И только бригадный генерал Джон Маккинтош, комендант американской военной базы, расположенной в бухте у города Гуантаномо, что на востоке острова, был единственным, кто сумел не только наладить оборону, но и дать отпор оккупантам. Попытка немцев сходу, как и всем островом, овладеть базой городом была отбита, и, окрыленный своей маленькой победой, Макинтош обратился к американскому командованию срочно перебросить с материка подкрепление. Однако штаб ответил глухим молчанием, и Макинтош, поняв, что военное руководство заняло выжидательную позицию, обратился по радио к населению города с призывом помочь контингенту базы в отражении немецкой агрессии.

И - странное дело: горожане, которые не только не любили, но и откровенно презирали заносчивых янки, поддержали призыв американского генерала. Тысячи жителей Гуантанамо, в том числе и те, которые не раз стояли с плакатами у ворот базы, протестуя против северо-американского военного присутствия на кубинской земле,  вооружившись допотопным оружием времен войны за независимость, героически сдерживали натиск превосходящих сил вооруженным самым современным оружием противника.

Сопротивление населения было настолько яростным, что немцы поняли:  все дальнейшие попытки овладеть городом приведут к большим потерям, а доставка свежих сил на кубинский театр военных действий займет много времени. Так что им не оставалось ничего делать, кроме  как спешно блокировать неприступный город  с суши и моря, подвергая постоянным авианалетам и орудийным обстрелам.

Северо-американцы  с обреченной злостью наблюдали за потерей "ключа к американскому континенту" - ключа, который, как казалось, давно уже по-хозяйски лежал в их широком кармане. В Карибском море и Мексиканском заливе уже, ничуть не таясь,  курсировали немецкие надводные корабли и субмарины, которые чувствовали себя хозяевами у северо-американских берегов. Северо-американцы даже и не пытались им противостоять.  Рузвельту оставалось лишь молить бога  о том,  чтобы немцы не нанесли внезапного удара по Сент-Петтерсбергу,  где базировался выведенный из Майами Южный флот. Однако немцы не спешили расправляться с загнанным в ловушку американским флотом - они понимали, что корабли, запертые в бухте Сент-Петтерсберга,  лишенные свободы маневра,  в любом случае были обречены, и потому решили до поры до времени не трогать полудохлую мышь, уже слегка придушенную мягкой когтистой кошачьей лапой...