Остров судьбы - [145]

Так думал не только он — именно поэтому никто из жителей Лонтано не знал о том, чем она занималась в Париже. По приезде Орнелла навестила Летицию Биррони, ту самую женщину, которая дала ей приют после того, как Беатрис выгнала свою дочь из дому, и в разговоре с ней представила дело так, будто Дино был на войне, а она, Орнелла, просто жила в столице и ждала мужа.

Теперь, когда она была признанным членом семейства Гальяни, с ней почтительно раскланивались на улице даже те, кто прежде подчеркнуто воротил нос. Орнелла отвечала на приветствия, хотя ей было глубоко безразлично отношение жителей Лонтано к ней и к ее семье.

Ворота открылись, и во двор вошел Данте. Августо побежал к нему, и отец взял его на руки. Появившийся следом за братом Дино вел в поводу лошадей.

Увидев Орнеллу, Данте опустил ребенка на землю и подошел к ней.

— Тебе письмо. Возьми.

Она схватила конверт. Ей написал Антуан Дюверне, написал через год после того, как она уехала из Парижа.

Сердце Орнеллы томило предчувствие чего-то неожиданного и, возможно, запретного, а душу сжимало в тисках позабытого волнения, того волнения, какое обычно охватывало ее перед выходом на сцену.

— Дино видел это письмо?

— Нет. Почту забирал я.

Подошел Дино, поцеловал жену и дочь и коротко рассказал о том, как прошла поездка. Им с Данте удалось получить заказанные семена репы, капусты и помидоров.

— Теперь у женщин прибавится хлопот! — сказал он и подмигнул жене.

Орнелла приподняла бровь.

— Думаешь, я стану заниматься огородом?

Дино издал притворный вздох.

— Боюсь, придется доверить это Анжеле.

Он прошел в дом с Джульеттой на руках, и Орнелла быстро разорвала конверт и пробежала глазами послание. Ее окатило волной лихорадочного жара. Импресарио «Ла Скала» хотел пригласить в труппу примадонну с именем, несколько талантливых второстепенных актеров и композитора, который написал бы оперу специально для данного состава. Предположительно, этим композитором должен был стать молодой, но уже хорошо известный в Италии Россини[20].

Орнеллу давно привлекала итальянская романтическая опера, посвященная простым человеческим чувствам. Ей больше не хотелось выступать в трагедиях, воспевавших мировую скорбь или отчаянный героизм.

Она так размечталась, что забыла о главном: они с Дино решили навсегда остаться на Корсике.

За ужином Орнелла сидела как на иголках: ей не терпелось поделиться своим секретом с Женевьевой. Им удалось остаться наедине лишь тогда, когда они пошли укладывать Джульетту.

Выслушав рассказ своей старшей подруги, Женевьева сказала:

— Ты хочешь поехать?

— В Италию? Это стало бы пределом моих мечтаний. Но я не могу. Дино наконец успокоился. Повседневные заботы отвлекли его от горьких мыслей, он куда реже вспоминает войну и опального императора.

— Ты не скажешь ему про письмо?

— Нет. Я должна слушаться разума, а не бросаться вслед за своей цыганской душой, — усмехнулась Орнелла и нежно погладила волосы Джульетты.

— Подожди, — сказала Женевьева, — не спеши отвечать Дюверне. Помнишь, Алонсо, этот слепой музыкант, сказал, что приедет на Корсику через год, если ты его позовешь. Ты можешь это устроить?

— Конечно. Я попытаюсь его уговорить, только думаю, он не приедет. Полагаешь, его мнение может повлиять на мое решение?

Щеки Женевьевы порозовели.

— Нет, я думала не об этом.

Орнелла внимательно посмотрела на свою юную подругу.

— Ты права: не надо спешить подрубать корни мечте. Вдруг все изменится?

— Почему Алонсо отказался поехать на Корсику? — спросила Женевьева.

— Наверное, боялся покинуть привычный мир. А еще не хотел быть кому-то в тягость.

— Это мне знакомо, — заметила Женевьева.

— Почему ты предпочла остаться именно со мной? — Орнелла задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке.

— Из-за твоих песен. Благодаря твоему голосу самые простые чувства и вещи обретают ореол волшебства. Это именно то, чего я так долго была лишена. Мне очень жаль, что теперь ты молчишь.

Орнелла рассказала Дино про желание Женевьевы. Поездка в Тулон состоялась через месяц, и, что несказанно удивило Орнеллу, муж привез Алонсо. Женевьева попросила Дино передать слепому музыканту веточку вереска, своеобразный привет с Корсики.

Женщины встречали мужчин на пристани Аяччо. Женевьева сильно волновалась. Вопреки обыкновению, она принарядилась, забыв о том, что Алонсо все равно не сможет увидеть ее платье.

В полдень от острова исходил жар, как от огнедышащего чудовища. Гул прибоя напоминал биение огромного пульса, а шум ветра — прерывистое дыхание.

Завидев знакомое судно, женщины поспешили к краю причала. Дино помог Алонсо сойти на берег. Орнелла тут же подала ему руку и рассмеялась.

— Не представляешь, как я тебе рада! Будем ждать, скоро ли Корсика возьмет тебя в плен!

— Я уже в плену, — сказал он.

— Здравствуйте, Алонсо! — взволнованно промолвила Женевьева.

Ей показалось, что он слегка покачнулся.

— Рад приветствовать вас, девушка, сотворенная из света.

— Я совсем не такая — у меня темные глаза и волосы.

— Она похожа на итальянку, — вставил Дино.

— У меня другое представление о свете, чем у тех, кто видит, — скромно произнес Алонсо.

Они пошли к повозке. Дино надеялся, что дорога в Лонтано не займет много времени. Он не хотел задерживаться в Аяччо, дабы не стеснять Джулио и Кармину, у которых и без того было много хлопот.