Остров сказок - [23]

— Если тебе море дороже матери, то и живи в море, как рыба!

Ничего дурного она не желала своему сыну, просто крикнула в сердцах, как многие матери, когда их рассердят дети. Но то ли этот день был днём чудес, то ли услышал её слова злой волшебник, только Кола и впрямь навсегда остался в море. Между пальцами у него выросла перепонка, а горло вздулось и сделалось, как у лягушки.

Бедная мать, увидев, что натворили её необдуманные слова, заболела с горя и через несколько дней умерла.

Хижина, в которой уже никто не жил, обветшала и покосилась. Но раз в год, в тот самый день, когда у матери вырвалось нечаянное проклятие, Кола подплывал к берегу и с грустью смотрел на дом, куда ему уже больше не вернуться.

В эти дни мессинские рыбаки, их жёны и дети не подходили близко к этому месту. И вовсе не потому, что они боялись человека-рыбу. Кола был их большим другом. Он распутывал рыбачьи сети, если их запутывал морской чёрт — скат, показывал, какой стороной идут косяки рыб, предупреждал о вечно меняющихся коварных подводных течениях. Рыбаки не подходили к старой хижине, чтобы не помешать Кола одолеть своё горе в одиночку. Они ведь и сами так поступали — радость старались встретить вместе, горем не делились ни с кем.

Как-то услышал о Кола-рыбе король. И захотелось ему посмотреть на такое чудо. Король велел всем морякам зорко глядеть, когда они выходят в море, не покажется ли где Кола. Если увидят его, пусть передадут, что сам король желает с ним говорить.

На рассвете одного дня матрос с парусной шхуны заметил в открытом море, как Кола играет в волнах, словно большой дельфин. Матрос приставил ко рту ладони и закричал:

— Эй, Кола-рыба, плыви в Мессину! С тобой хочет говорить король.

Кола тотчас повернул к берегу. В полдень он подплыл к ступеням дворцовой лестницы, что уходила прямо в воду.

Начальник береговой стражи донёс об этом привратнику, привратник— младшему лакею, младший лакей — старшему камердинеру, а уж старший камердинер осмелился доложить королю.

Король в мантии и короне спустился до половины лестницы и заговорил:

— Слушай меня, Кола-рыба! Моё королевство богато и обширно. Всё, что находится на суше, я знаю наперечёт. А что скрыто в моих подводных владениях, не ведомо никому, даже мне. Я хочу, чтобы ты узнал это и рассказал своему королю.

— Хорошо, — ответил Кола и ушёл в морскую глубь.

Когда Кола вернулся, он рассказал много удивительного. Рассказал, что видел на морском дне долины, горы и пещеры. Рассказал о рощах из разноцветных кораллов, о холодных течениях и горячих ключах, что бьют из расселин морских гор. Рассказал о диковинных рыбах, которых никто никогда не видел, потому что они живут далеко внизу, в вечных зелёных сумерках. Только в одном месте Кола не мог достичь дна — у большого Мессинского маяка.

— Ах, какое огорчение! — воскликнул король. — Мне как раз больше всего хотелось знать, на чём стоит Мессина. Прошу тебя, спустись поглубже.

Кола кивнул головой и снова нырнул — только легонько плеснула волна.

Целый день и целую ночь он пропадал в пучине. Вернулся измученный, усталый и сказал королю:

— Слушай, король, я опять не достиг дна. Но я увидел, что Мессина стоит на утёсе, утёс покоится на трёх колоннах. Что будет с тобой, Мессина! Одна из колонн ещё цела, другая дала трещину, а третья вот-вот рухнет.

— А на чём стоят колонны? — спросил король. — Мы непременно должны это узнать, Кола-рыба.

— Я не могу нырнуть глубже, — ответил Кола. — Вода внизу тяжела, как камни. От неё болят глаза, грудь и уши.

— Прыгни с верхушки сторожевой башни маяка, — посоветовал король. — Ты и не заметишь, как опустишься на дно.

Башня стояла как раз в устье пролива. В те давние времена на ней, сменяя друг друга, несли свою службу дозорные. Когда надвигался ураган, дозорный трубил в рог и разворачивал по ветру флаг. Увидев это, корабли уходили в открытое море, подальше от земли, чтобы их не разбило о прибрежные скалы.

Кола-рыба поднялся на сторожевую башню и с её верхушки ринулся в волны.

На этот раз Кола пропадал три дня и три ночи. Только на рассвете четвёртого дня голова его показалась над водой. Он с трудом подплыл к дворцовой лестнице и сел на первую ступеньку.

— Горе тебе, Мессина, настанет чёрный день, и ты обратишься в прах, — заговорил он, едва отдышавшись.

— Расскажи же скорей, что ты увидел! — нетерпеливо воскликнул король. — Что делается на дне?

Кола покачал головой.

— Не знаю. Я и теперь не добрался до дна. Откуда-то снизу поднимаются дым и пламя. Дым замутил воду, от огня она стала горячей. Никто живой, ни рыба, ни морские звёзды, не могут спуститься ниже, чем спустился я.

Король рассердился.

— Раньше я тебя просил, а теперь приказываю: что бы ни было там, внизу, ты должен узнать, на чём стоит Мессина.

Кола-рыба усмехнулся.

— Слушай, король! Ветер и волны не поймаешь даже самой частой сетью. А я сродни ветру и волнам. Мне приказывать нельзя. Прощайте, ваше величество.

Он соскользнул со ступенек в воду и собирался уплыть прочь.

Тут король со злости затопал ногами, сорвал с головы корону и бросил её в воду.

— Что ты сделал, король! — воскликнул Кола. — Ведь корона стоит несметных сокровищ!