Остров Серых Волков (ЛП) - [11]

Я издаю низкий стон. Это всё, чего я не хочу. Сейди никогда не указывала, что я должна сделать это в одиночку, но не думаю, что она поддержала бы мысль, что эти парни найдут её сокровище.

Ещё одна ложь.

— Хорошо, — говорю я, потому что знаю свою сестру-близнеца лучше, чем себя, а Сейди никогда бы не отказалась от путешествия с тремя симпатичными парнями. Их глаза приклеились к моим пальцам, когда я расстегиваю молнию на сумке и достаю книгу. Матрас качается, когда Гейб пододвигается ближе и смотрит через моё плечо на потрёпанный роман. Я листаю до последней страницы. Провожу пальцами по простым словам, которые приведут меня к сокровищу.

Подбородок Гейба упирается мне в плечо, и тепло щекочет мне ухо, когда он выдыхает.

— Не может быть.

— Хм, может, — говорю я, вежливо отодвигаясь, — может быть.

Его тело наваливается на меня. Упираясь ладонью в лоб, я выталкиваю его из своего личного пространства. И встаю, прижимаясь спиной к стене.

Вина пробегает по лицу Гейба, но лишь на секунду. Он смеётся и отодвигается на другой конец кровати, принимая позу, которая довела бы Дорис до ещё одного сердечного приступа.

— Я полагал, что это ты должен найти карту, — говорит он Эллиоту, — и какой же ты Торн после этого?

Эллиот вздрагивает от этого, и я понимаю, что он такой Торн, который проведёт свою жизнь в попытках оправдать ожидания от этих четырёх маленьких букв.

— А это важно? У нас есть карта, и сокровище тоже будет наше.

Эллиот наклоняется вперёд, будто между его грудью и книгой есть невидимая цепь, и, открыв обложку, я спровоцировала не очень мягкий рывок. Я читаю вслух стихотворение, едва глядя на слова на странице. Я изучала их так часто, что они отпечатались в складках моего мозга.

Когда заканчиваю, Чарли наклоняет голову назад и издаёт самый громкий смешок из всех, что я слышала.

— Чувак, — говорит он, глядя на Эллиота влажными глазами, — ты выглядишь так, будто бы собираешься бороться за неё.

Эллиот вновь опускается на кресло. Он кидает в Чарли скомканным носком.

— Руби защищает свою книгу, но, — говорит он, фокусируясь на мне, — я смогу разгадать стихотворение, если ты отдашь мне книгу.

Я прижимаю книгу к груди.

— Но ты можешь разгадать его сам?

Он уставился на меня, глаза сузились, язык повис около кольца на краю его нижней губы, но это только в момент, пока испуг Эллиота не проходит.

— Я бы не стал так делать.

— Ещё как стал бы, — Гейб вырывает книгу из моих пальцев.

— Заткнись, Габриэлла, — говорит Эллиот.

Пальцы Гейба сжимаются на странице, но его лицо не выражает напряжения.

— Хрен.

— У него он хотя бы есть, — вносит свой вклад Чарли в эту бессмысленную беседу.

В конечном итоге книга оказывается у Эллиота, поскольку он хватает её с кровати, пока Гейб прыгает к Чарли. Они перекатываются по полу, как пара диких животных, почти уронив комод Эллиота в процессе. Эллиот же усмехается, читая книгу, будто бы эта борьба входила в его план.

— Возьми свои слова назад, или я сбрею тебе брови, — говорит Эллиот, его мускулистое тело прижимает Чарли к полу.

— Меня будто бы растерзала горилла. Не то, чтобы меня когда-либо терзали гориллы. Или вообще растерзали. Или я видел горилл.

Чарли пытается оттолкнуть голову Гейба, но, в основном, он просто цепляется, как поваленный на землю жираф.

— Хорошо, я забираю слова обратно.

Гейб отпускает Чарли, проводит по своим взъерошенным каштановым волосам и с радостным вздохом падает на кровать, как будто признание Чарли его мужественности — единственная причина, по которой она реальна.

— Ты уже нашёл сокровище? — спрашивает Чарли Эллиота, распластавшись на полу. Пот приклеил его волосы к коже, и он убирает их тыльной стороной ладони.

Сейди всегда говорила, что Чарли был так же увлекателен, как и Уайлдвелд. Он делает такие вещи, для которых никто другой не достаточно храбр или достаточно глуп, и он делает их с бесстрашной беззаботностью, что заставляет его казаться больше, чем когда-либо будет весь Уайлдвелл. Когда он отправился на скалолазание во время грозы, Сейди решила, кто будет её единственной настоящей любовью.

Дело больше обстояло в том, что она умирала, и все знали, что Чарли тоже когда-нибудь вскоре умрёт. Это могло бы быть романтично, если бы ей не стало хуже до того, как Чарли разгадал конец своего существования.

Эллиот проводит пальцами по разрезанному квадрату в верхней части страницы.

— Ты когда-нибудь раньше видела этот символ?

Каждый раз, когда я закрываю глаза.

— Нет. Это может быть одна из тех древних букв, как те, что из времён Викингов?

— Руны. Вряд ли. Я хорошо знаком с руническим алфавитом.

И Сейди полагала, что этот парень может научить меня приключениям?

— Мать научила меня, когда пыталась перевести знаки на Звёздных камнях, которые оказались не рунами.

Его губы сжимаются, и на минуту Эллиот остаётся наедине со своими мыслями. Затем он переворачивает страницу.

— По любому, этот символ всё равно не входит в алфавит.

— Он может соотноситься с третьей строфой.

Я смотрю в потолок и вытягиваю стихотворение из своей памяти.

— Отправишься ты в путь,

Когда сойдутся звезды –

Их знак не даст свернуть,

Гляди и шествуй твёрдо.