Остров Сердце - [4]
Морозову было плохо – не столько от боли, сколько от нелепости происходящего. Он как бы видел себя со стороны: на четвереньках, кровь ручьем хлещет из перебитого носа, а за его спиной торжествует противник, не получивший ни одного удара. Ну, ладно!
Степан резко вскочил, развернулся и остановился как вкопанный. Квадрат тусклого серого света из распахнутой чердачной створки осветил соперника. Тот странно пошатывался, будто не мог совладать со своим телом.
– А-а! Нажрался, что ли!? – удивился Морозов. – То-то в тебя попасть невозможно!…На-а!
Он, как ему казалось, поймал амплитуду движений врага и бросил кулак точно ему в челюсть, а тот ровно в ту же секунду вроде как оступился и от удара благополучно увернулся, потом вдруг припал к Степке, обнимая его почти по-братски.
– Ты чего?! – парень попытался разомкнуть странные объятья и тут заметил, что в руках противника холодно бликануло в лунном свете лезвие ножа.
– Эй! – воскликнул Степан и совершил теперь уже роковую ошибку: от неожиданности опустил руки. – Ты че, всерьез хочешь… – он не успел закончить фразу, так как холодная сталь дважды легко вошла ему в правый бок, и Степан, все еще искренне удивляясь случившемуся, вскрикнул и потерял сознание от болевого шока. Но не упал, а продолжал какое-то время стоять на ногах, глядя неподвижными глазами на силуэт противника, который небрежно бросил:
– Слабак!…
И брезгливым движением отправил окровавленный нож в открытую чердачную дверь.
Остров Сердце и его обитатели
Вообще-то до появления в здешних местах графини Морозовой острова фактически не было. Был полуостров странной формы.
С востока это были два соединенных между собою полуовала. В точке их соединения находилась старинная деревянная пристань, до которой от основного берега было километра полтора водной глади. Тут как раз проходил основной фарватер, а пристань была последним пристанищем судов, идущих в сторону Каспия. В западной заостренной части, рядом с глубокой стремниной, образующей опасные омуты и водовороты, имелась длинная отмель. И местные рыбаки, когда спадал весенний паводок, по ней напрямки отправлялись в сторону многочисленных ериков и маленьких островков. Тут можно было найти укромное местечко, где с весны осталась крупная рыба, не сумевшая уйти в большую воду. В этих непроходимых плавнях десятками добывали огромных щук и сазанов, а бывало, брали и осетра. И это, почитай, всего-то в двух верстах от дома пешим ходом.
…Графиня Морозова прибыла в фамильные владения юной барышней, после того, как ее жених, бравый поручик девятнадцати лет от роду, геройски погиб за царя, отечество и русско-болгарскую дружбу в кровопролитной баталии под Шипкой. Из далекой Москвы она привезла человек двадцать – поваров, прачек и прочую прислугу. Графиня объявила, что будет носить траур до конца своих дней, и поставила на высоком берегу часовню, в которой молилась об упокоении души убиенного поручика.
А потом принялась строить усадьбу. Именно тогда и срыли нелепую отмель, которая портила новой хозяйке вид из окна. Местный лекарь, знавший толк в анатомии, первым оценил необычную форму новорожденного острова. Так и появилось название – остров "Сердце", хотя деревня официально называлась Морозовкой по вполне понятным причинам.
С точки зрения русского языка название было не совсем удобным. К примеру, в ответ на вопрос: "Ты куда?" можно было услышать странно звучащий для непосвященного ответ: "Да съезжу на Сердце. К вечеру вернусь". Встречались и совсем смешные обороты: "Под Сердцем вода чище…". Или "Спроси на Сердце. Там скажут…". И даже, извините, так: "В Сердце лишний раз не лезь – п…й навешают"… Однако – прижилось, и незадолго до революции удивительное название стало официальным…
В первый же год своего затворничества графиня самолично заложила кипарисовую аллею, тянувшуюся через весь остров. Причем два дерева сажала сама – одно прямо у ворот усадьбы, второе в конце аллеи, рядом с деревянной пристанью. Тут же установили позеленевшую со временем медную табличку "Заложена апреля 15-го в лето 1879".
Маленькие кустики за десятилетия вымахали до серьезных размеров и превратились в сплошной густо-зеленый тоннель, внутри которого даже в самую лютую жару было прохладно и тихо, а запах был какой-то особый, вроде бы хвойный, как от обычной сосны, но все же иной.
И по зиме внутри тоже был особый микроклимат. Снег лежал тихий и пушистый, будто просеянный сквозь плотную хвою. Иногда доходило до странного: по весне вокруг аллеи уже ни снежинки, а внутри снег, словно убереженный для каких-то нужд…
Графиня тихо жила на острове вплоть до 1917 года, когда вскоре после Октябрьской революции группа одуревших от воли и безнаказанности жителей Сердца вышвырнула шестидесятилетнюю женщину со всеми немногочисленными домочадцами вон из холодного нетопленого дома. И брела она к пристани, прощаясь с островом, по кипарисовой аллее, которая стала для нее дорогой в неизвестность…
В усадьбе сначала устроили погром и растащили все, включая унитазные цепочки, которые еще долгие годы обнаруживались во дворах в виде креплений для дверных щеколд.
Этот роман написан человеком, чье настоящее имя известно единицам. Макс Варм, он же Максим Теплый, – оперативный псевдоним разведчика-нелегала, который большую часть жизни провел за рубежом. Не часто человек, завершивший такую карьеру, продолжает жить и в своей стране в условиях глубокой секретности. Так что, увы, нам не приходится рассчитывать на то, что в романе автор приподнял завесу над хранимыми им тайнами.…В автомобиле и был написан этот роман-провокация, в котором, помимо интригующего сюжета, обнаруживается «незамыленный», в меру ироничный, а местами очень острый взгляд на современную политическую жизнь страны.
Канун и начало 90-х годов прошлого века. Россия и Германия – вечные заклятые друзья. В России – мышиная возня «тонкошеих вождей» возле партийного трона – уходящая натура – и опереточные страсти псевдодемократов. В Германии – полуфантастическая находка архива пожелтевших лагерных рисунков укрывшихся фашистских вождей, готовых к броску вперед – в прошлое. И невольное вмешательство в детективную русско-немецкую интригу молодого политолога Каленина.Как всякая хорошая литература, этот текст полифоничен. Кто-то прочтет его как по-булгаковски мастерски написанную безжалостную сатиру на нравы «лихих 90-х», кто-то вздрогнет, ощутив совсем близко щупальца опасного прошлого.
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.