Остров с зеленой травой - [48]
— А хочешь — я тебе свой передник достану? Чем мой хуже? — сквозь слезы предложила Ларка.
Она бросилась в гардеробную, прикатила оттуда еще не разобранный чемодан, открыла его и начала расшвыривать вещи перед носом у мужа, ища передник.
— Да где же он?! — закричала она, добравшись до дна. — Ты не брал?
Дмитрий Владимирович молчал. Она отпихнула чемодан в сторону, подошла к нему и принялась трясти его за плечи.
— Димчик, ты же любишь меня и без него, правда? Это ведь не страшно, что я уже старая? Ты же любишь старых, так ведь? Ну, отвечай, так ведь?
Он с удивлением поднял на нее глаза.
— Что ты несешь?
— Ты что же, думаешь, я ничего не знала про твою мамочку? — снова отвратительно завизжала она.
— Про какую мамочку? — зло спросил он и схватился рукою за грудь.
— Про ту, которая тебе в мамочки годилась! — торжественно объявила Ларка и ткнула мужа пальцем в лоб.
Он стиснул зубы до скрежета, голова у него закружилась. По его лицу Ларка поняла, что до него дошло, о ком идет речь.
— Да, я про твою старую буфетную шлюху! — залилась она истеричным смехом, тряся перед его носом складками живота.
В глазах у него потемнело. Он схватил жену, швырнул ее на кровать, наклонился над ней и замахнулся кулаком.
— Заткнись, тварь! И не смей…
И в этот миг, когда Дмитрий Владимирович был как никогда искренен в проявлении своих чувств, часы его стекли с камня на землю и стали кучкой пластилина.
Договорить он не успел, повалился набок на кровать рядом с Ларкой, захрипел, отрывисто вдохнул пару раз без выдоха, как будто хотел успеть наполнить легкие перед безвоздушным полетом или глубоким нырком, и затих; тяжелая рука его со сжатым кулаком рухнула Ларке на грудь.
Когда он на нее замахнулся, Ларка от страха закрыла глаза и теперь, ощущая на себе тяжесть его руки, боялась их открыть. Выждав немного и ничего не понимая, в ужасе начала медленно выбираться из-под руки мужа. Наконец сбросила ее с себя и открыла глаза.
Дмитрий Владимирович лежал на боку с полузакрытыми глазами и открытым ртом — так застала его смерть.
— Дим-ка! — протяжно и дико закричала она.
Муж молчал. Она с опаской, коротко толкнула его в плечо и быстро отдернула руку, будто, вынужденно дотрагиваясь до чего-то отврати-тельного, боялась замараться. От толчка он завалился навзничь, голова его мотнулась и осталась повернутой в ее сторону, волосы сбились на лоб.
— Димочка, не молчи! Димочка! Родненький! Не оставляй меня! — заголосила она, как простая деревенская баба, каковой всю жизнь и была.
Димка молчал. Она вдруг отрезвела и обезумела. Оседлала его, забравшись ему на грудь, повернула к себе его голову и принялась хлестать по щекам, требуя ответа:
— Ну не молчи же ты! Ну не молчи же, скотина! Хватит притворяться!
Димка молчал. Лишь бескровные губы его вкруг раззявленного рта сминались, кривились под Ларкиными шлепками — словно гримасничали, насмехаясь над тщетою ее усилий, да волосы мотались по не успевшему загореть лбу.
Она соскочила с кровати, побежала к двери, закричала в коридор:
— Мерседес! Иди сюда! Быстрее!
Вернулась к мужу, припала ухом к его груди, послушала недолго, снова побежала к двери.
В коридоре появилась Мерседес.
— Вызови «Скорую»! Слышишь? Срочно вызови «Скорую»! — закричала на нее Ларка.
Мерседес не шелохнулась.
— Что стоишь?! Не понимаешь? Твою мать, что же это такое.
Ларка заплакала. Очнувшись, снова закричала, тряся руками перед лицом невозмутимой Мерседес.
— «Скорая помощь»! Как там у вас? Амбуланс! — вспомнила Ларка. — Амбуланс ваша! Поняла? Амбуланс!
Мерседес кивнула.
Ларка побежала обратно к кровати, запуталась ногами в одежде, разбросанной повсюду, совсем неловко упала и больно ударилась коленями об пол. Зарыдала, обхватила голову руками, завертела ею, как в припадке безумной боли. Очнулась, подобрала с пола шарфик, прижала ко рту. Захлебываясь слезами, жалобно запричитала: «Мамочка моя, мамочка», на четвереньках поползла к кровати, забралась на нее и со стоном припала вдовьей головой к Димкиной груди — слушать Димкину тишину.
Мерседес прикрыла дверь в спальню и прошла к себе. В своей комнате сняла передник и швырнула его на стул. Надела босоножки, причесалась, взяла сумку, вышла из виллы и застучала каблучками по каменной тропинке, ведущей к калитке на заднем дворе.
В это время, напугав Мерседес, страшно завыла Пальма. Она как вкопанная стояла в своем загоне, задрав морду к пустому небу и надрывая вздувшееся горло. Услышав ее жуткий вой, из своего домика показался охранник. Он подошел к собаке и стал ее успокаивать, похлопывая по холке: «Ну, ну, Пальмушка, щенков вспомнила?» Потом увидел Мерседес и спросил: «Уже все, что ли?»
Мерседес посмотрела в его сторону и ничего не ответила: ей было трудно понять короткую, но мудреную русскую фразу, составленную бог знает из чего. Если бы она сумела разгадать тайну русской словесной вязи, наверное, ответила бы предельно ясно: «Уже все». А так — пошла себе дальше.
Видя, что Мерседес его не поняла, охранник выругался и грубо крикнул:
— Домой, говорю, идешь?!
Она догадалась, что он ругается. Не оборачиваясь и ускоряя шаг, бросила на ходу:
— Домой.
Какова грань между героем и темным властелином? По сути это две стороны одной монеты, и их судьбы неразрывно связаны, ведь в конце один должен уничтожить другого. А может случиться и так, что они погибнут вместе или наоборот оба выживут. Мир Иол — это место, где битва добра со злом абстрактна, а цвета их давно потерлись. Расы, населяющие его, уже забыли, с чего все началось. Идет неоднозначная эпоха смут, где авантюристы насилуют невинных девушек и заводят себе рабов, а церковь, решая свои локальные задачи, истребляет целые народы.
В битве с Чужими человечество одержало победу. Флот отразил атаку на Цитрус, а обломки кораблей противника рухнули в оранжевые пески планеты. У Кима «Миста» Джонса все схвачено: под его руководством на обломках возведена исследовательская База, из-за периметра регулярно доставляют новый материал. Но песчаные бури становятся все сильнее, еще немного — и Поселок снесут. Это ясно — к шаману не ходи. Да и не к кому ходить: последний действующий шаман давно свихнулся, а его единственный сын видел все это шаманство в гробу.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
О величайшей войне. Реки движутся вспять, Три часа до прорыва из Нижних миров. Дан приказ отступать, В штабе жгут документы несбывшихся снов. Твердь земная дрожит под ногой, Древо мира кренится, как башенный кран. Звезды гаснут одна за другой — Это орды Магогов идут на таран…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования. И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.