Остров погибших кораблей. Последний человек из Атлантиды. Небесный гость (сборник) - [9]

Стоя перед Гатлингом, Симпкинс был так взволнован, что только беспрерывно повторял:

– Гатлинг!.. Гатлинг!.. Гатлинг!.. – и протягивал ему руку.

Гатлинг поморщился, но, посмотрев на искреннюю животную радость в глазах спасенного, добродушно улыбнулся и крепко пожал мокрую руку:

– Не могу вам выразить, Гатлинг…

– Стойте, – вдруг насторожился Гатлинг, быстро вырывая свою руку, – смотрите, на нашем пароходе дым из трубы. Мисс Кингман зовет нас. Там что-то случилось. Бежим!

II. Обитатели островка

Оставшись одна, мисс Кингман принялась за приготовление завтрака. Она вычистила и зажарила пойманную Гатлингом рыбу, спустилась в трюм и взяла в складах провизии несколько апельсинов. Когда она, с корзиной в руках, поднялась на палубу, то увидела необыкновенную картину: за их обеденным столом – вернее, на столе и стульях – хозяйничали обезьяны. Они визжали, ссорились, бросались кексом и засовывали себе за щеки куски сахара. При появлении мисс Кингман они насторожились и с криком отступили к борту. Вивиана засмеялась и бросила им пару апельсинов. Это сразу установило дружеские отношения. Не без драки покончив с парой апельсинов, шимпанзе, приседая и гримасничая, подошли к мисс Кингман и стали смело брать плоды у нее из рук. Не было сомнения, что они привыкли к обществу людей.

И действительно, люди не заставили себя долго ждать.

Поглощенная забавными проделками неожиданных гостей, мисс Кингман не видела, как из-за борта парохода осторожно выглянули две головы. Убедившись, что на палубе нет никого, кроме женщины, неизвестные быстро перелезли через борт и, закинув ружья на плечи, стали приближаться к мисс Кингман.

Она вскрикнула от неожиданности, увидя эту пару.

Один из них – толстенький, коротенький человечек с бледным, несмотря на южное солнце, обрюзгшим, давно не бритым лицом – сразу поражал некоторыми контрастами костюма и всего внешнего облика. На его голове была шляпа-котелок, измятая, грязная, просвечивавшая во многих местах. Смокинг, несмотря на дыры и заплаты, все еще сохранял следы хорошего покроя. Но брюки имели самый жалкий вид, спускаясь бахромой ниже колен. Стоптанные лакированные туфли и изорванный фуляровый бант на шее дополняли наряд.

Другой – высокий, мускулистый, загорелый, с черной бородой, в широкополой мексиканской шляпе «сомбреро», в темной рубахе, с голыми по локоть руками и в высоких сапогах – напоминал мексиканского овцевода. Движения его были быстры и резки.

– Бонжур, мадемуазель, – приветствовал мисс Кингман толстяк, раскланиваясь самым галантным образом. – Позвольте поздравить вас с благополучным прибытием на Остров погибших кораблей.

– Благодарю вас; хотя я не назвала бы мое прибытие благополучным… Что вам угодно?

– Прежде всего позвольте представиться: Аристид Додэ, фамилия моя Додэ, да, да, Додэ. Я француз…

– Быть может, родственник писателю Альфонсу Додэ? – невольно спросила мисс Кингман.

– Э-э… не то чтобы… так… отдаленный… Хотя я имел некоторое отношение к литературе, так сказать… Крупнейшие бумажные фабрики и… обойные на юге Франции.

– Не болтай лишнего, Тернип, – мрачно и сердито произнес его спутник.

– Как вы нетактичны, Флорес! Когда же я научу вас держаться в приличном обществе? И прошу не называть меня Тернип. Они, изволите ли видеть, назвали меня так в шутку, по причине моей головы, которая, как им кажется, напоминает репу… – И, сняв котелок, он провел по голому желтоватому черепу, сохранившему, по странной игре природы, пучок волос на темени.

Мисс Кингман невольно улыбнулась меткому прозвищу.

– Но что же вам от меня надо? – снова повторила свой вопрос Вивиана.

– Губернатор Острова погибших кораблей, капитан Фергус Слейтон, издал приказ, которому мы должны слепо и неуклонно повиноваться: каждый вновь прибывший человек должен быть немедленно представлен ему.

– И уверяю вас, миге или миссис, не имею чести знать, кто вы, вы встретите у капитана Слейтона самый радушный прием.

– Я никуда не пойду, – ответила мисс Кингман.

Тернип вздохнул.

– Мне очень неприятно, но…

– Будет тебе дипломата разыгрывать! – опять грубо вмешался Флорес и, подойдя к Вивиане, повелительно сказал: – Вы должны следовать за нами.

Мисс Кингман поняла, что сопротивление будет напрасным. Подумав несколько, она сказала:

– Хорошо. Я согласна. Но разрешите мне переодеться, – и она показала на свой рабочий костюм и фартук.

– Лишнее! – отрезал Флорес.

– Ведь это не займет много времени, – обратился Тернип одновременно к Флоресу и мисс Кингман.

– О, всего несколько минут! – И она оставила палубу.

Через несколько минут Флорес заметил, что пароходная труба задымила. Он сразу понял военную хитрость.

– Проклятая баба перехитрила. Видишь дым? Это сигнал. Она зовет кого-то на помощь! – И, снимая с плеча винтовку, он стал бранить Тернипа: – А все ты! Растаял. Вот я скажу твоей старухе!

– Вы неисправимы, Флорес. Не могли же мы тащить силой беззащитную женщину.

– Рыцарство! Галантность! Вот тебе Фергус пропишет рыцарство… Не угодно ли? – И, взяв ружье наперевес, он кивнул к борту, через который перепрыгивали Гатлинг и все еще мокрый Симпкинс, весь в зеленых водорослях, с прицепившимися к одежде крабами.