«Остров». Подлинная история - [14]

После описанного случая владыка стал чрезвычайно внимателен ко всему, что касалось китаевского подвижника. Однажды митрополит решил навестить Феофила в его келье, но, подойдя к ней, обнаружил, что старец замазывает свою дверь глиной. Сразу догадавшись о смысле этой пантомимы, владыка ушел. Однако в другой раз Феофил все же впустил его, усадил на скамью и даже сам поставил самовар. Тут внимание старца привлек деревянный посох митрополита.

– Что ст о ит эта клюшка? – спросил он.

– Ничего не стоит, – ответил митрополит.

– Нет, – покачал головой Феофил. – Она стоит двадцать пять рублей.

Потом он встал и зачем-то вынул из самовара кран. Вода хлынула на пол, и смущенный Филарет вышел из кельи, так и не попробовав чая.

Прошло несколько дней. Владыка жил на даче в Глосееве. Был июнь, погода стояла прекрасная, и митрополит решил прогуляться. Надо сказать, что в простой рясе, без клобука, с Евангелием в руке владыка Филарет был похож на простого старика монаха. Он направился в конец Глосеевского леса – там был пригорок, откуда открывался вид на город и Лавру. Здесь стояла скамеечка, и митрополит часто сидел на ней – отдыхал, читал и молился. Увы, на этот раз помолиться ему не удалось: из леса вышел человек с дубиной. Митрополит хотел благословить его, но тот сделал нетерпеливый угрожающий жест и спросил:

– Что ст о ит эта палка?

Владыка спокойно посмотрел на дубину, потом вынул кошелек и сказал:

– Тут, должно быть, мало…

Когда он распахивал полу, чтобы достать из кармана кошелек, незнакомец заметил на нем золотые часы с цепочкой и дерзко сказал:

– Коли, говоришь, мало, давай тогда и часы.

Филарет исполнил требование.

– Эге! – сказал незнакомец. – Как же так? Ты – монах, а часы у тебя золотые? Или ты не из простых? Казначей, что ли?

– Нет, не казначей.

– А кто ж?

– По правде сказать, я митрополит.

– Митрополит!! – выкатил глаза незнакомец.

– Ну да, митрополит… вот глупый… Чего переполошился-то? Господь с тобой… Дай хоть благословлю тебя…

Незнакомец повалился ему в ноги.

– Ну брат… Вот что… Ты проводи-ка меня домой, там я тебе еще денег дам.

Когда они подходили к дому, владыка сказал:

– Ты… это… Отдай-ка мне, брат, часы… Они ведь именные – не ровен час, попадешься с ними.

Незнакомец вернул часы, а владыка направился домой, чтобы взять еще денег. Однако, когда его келейник подошел к воротам, чтобы подозвать незнакомца, того и след простыл.

– Вот ведь глупый, – только и сказал митрополит. – Право, глупый… Дурак, он и есть дурак!

Самое любопытное, что митрополит вдруг припомнил, что в кошельке, который унес незнакомец, было ровно двадцать пять рублей. Недавний разговор с Феофилом предстал перед ним в совершенно новом свете.

Вскоре произошло еще одно невероятное событие.

Однажды владыка приехал в Китаев. Он вышел из кареты и направился к келье отца Иова, и тут ему встретился старец Феофил. Вместо того чтобы принять от митрополита благословение, старец запустил ему в ноги обгорелой головней. Удивленные свидетели этого поступка подумали, что владыка рассердится, но тот, как ни в чем не бывало, проследовал к келье начальника монастыря. Вскоре Филарет вторично посетил пустынь и, встретив старца-схимника на монастырском дворе, сказал ему:

– Ну, проказник, давно я с тобой не беседовал. Жди меня после обеда в своей келье.

– Милости простим, Ваше Высокопреосвященство, – ответил старец и поклонился до земли.

Сам же он побежал в келью, налил на пол воды, вымазал грязью двери и косяки и густо обляпал стены. При этом он выпачкался, как арап, и, удовлетворенный, уселся посреди комнаты на скамью, ожидая высокого гостя. Через полчаса раздался голос:

– Молитвами святых отец наших…

– Аминь! – ответил старец.

Митрополит отворил дверь и в изумлении остановился на пороге.

– Это что такое?! – грозно спросил он.

– Не смущайтесь, Ваше Высокопреосвященство… Пожалуйте!.. Это я после пожара так… У меня пожар случился, так я его поливал, вот и перепачкался.

Филарет круто развернулся и вышел из кельи. Когда владыка садился в карету, к нему подбежал келейник старца и протянул три бутылки.

– От кого? Зачем это? – удивился митрополит.

– От старца Феофила, Ваше Высокопреосвященство… Гостинец вам передать велел… Скажи, говорит, что головню заливать придется.

– Головню заливать?

– Истинно так, Ваше Высокопреосвященство.

– А в бутылках чего?

– Вода, Ваше Высокопреосвященство.

– Простая вода?

– Истинно так, Ваше Высокопреосвященство.

– Хм… не понимаю… Ну, положи ее кучеру, на передок.

Через несколько недель странные намеки старца Феофила получили объяснение.

В ночь с 18 на 19 ноября 1844 года послушники Киево-Печерской лавры затопили в просфорне печь и стали готовить тесто для печения просфор. В три часа ночи суточный сторож, послушник Иосиф Алферов, проходя по коридору, отделявшему просфорню от хлебной, почувствовал запах едкого дыма. Алферов побежал осматривать заднюю часть двора, где был дровяной склад и стояли деревянные пристройки. Не найдя ничего подозрительного, он заглянул в замочную скважину дверей, которые вели по лестнице на чердак, и увидел сильный огонь. Горела деревянная обшивка возле дымохода, соединяющего просфорную печку с трубой. На крики Алферова сбежались монахи с ведрами, но было поздно: огонь разгорелся и охватил всю просфорню и хлебную.