Остров отчаяния - [100]

Чистый глубоководный проход, а за островками моряки могли видеть сам залив, похожий на кошель, широко раскрывающийся после узкой горловины. Глубоко врезающаяся в сушу бухта, защищенная с трех сторон.

Джек пристально смотрел на ближайший остров: его подножие вырастало отвесно, а по движению пены и течения, огибавшего черную скалу, было ясно, что прилив все еще продолжается.

— На брасы, — сказал он, похромав вперед.

Джек не хотел сесть на мель, если это можно предотвратить, а такое течение несло корабль на редкость быстро.

— Сэр! Сэр! — закричал Баббингтон, спеша за ним. — В нижней части бухты установлен флагшток.

Джек на мгновение отвел глаза от поверхности, увидел, что в нижней части бухта разделялась на две доли, каждая с небольшим пляжем у подножия скалы, и на возвышенности одного из них стоит вертикальный столб.

— Боже мой, — сказал он, — так и есть. Аллан!

— Сэр?

— Что у вас?

— Канаты сплеснены, сэр — он указал на порт кают-компании.

Все ближе и ближе, со всех сторон пятятся тюлени, некоторые — просто чудовищных размеров. Одна из бесчисленных морских птиц пометила Джека — какая удача!

— Всем приготовиться к постановке корабля на якорь! — крикнул Обри, не спуская глаз с небольшого острова недалеко от берега, а ухом отслеживая показания лота.

Долгая пауза, за время которой «Леопард» крался все дальше, а затем команда: «Руль под ветер!». Нос стал поворачивать, матросы метнулись к фалам, брасам, шкотам и гитовам, обстенили крюйс-брамсель.

— Пошел, — скомандовал Джек. Якоря и привязанные карронады со всплеском плюхнулись в воду, трос травился по мере того, как «Леопард» двигался кормой вперед. — Стопор.

— Есть стопор, сэр, — отозвался Аллан.

И в самом деле, «Леопард» остановился, слегка покачиваясь. Канат поднялся и натянулся втугую — решающий момент. Будет ли якорь держать? Якорь держал! Да, да, держал. Канат, все еще натянутый от толкающего корабль прилива, слегка изогнувшись, погрузился в воду, и моряки «Леопард» издали общий вздох облегчения. Тем не менее, смена приливно-отливного течения, и только Бог знает, как быстро оно меняется в этих водах, способно развернуть корабль, вырвать якорь из грунта, и выбросить на близлежащие острова.

— Спустить ялик, — приказал Джек. — Мистер Баббингтон, будьте так любезны проследовать к этим скалам между нами и берегом, взяв этот конец, привязанный к канату, выпущенному из порта кают-компании. Отбуксируйте канат к скале, и особо озаботьтесь сделать это быстро. Можете взять стальной прут, если пожелаете, и кошку. Все нужно сделать быстро, мистер Баббингтон, и тогда, возможно, — сказал он, ухватившись за деревянный недгедс, — мы сможем ночью спать спокойно.

Глава 10

Они и в самом деле спали так крепко, что Стивен, поднявшись в три часа поутру на свою вахту на помпе правого борта, сначала не смог найти путь на этот знакомый пост, пока, по счастью, сонный мичман не привел его туда за руку. А потом доктор был не в силах восстановить события вчерашнего дня, пока не покачал помпу с полчаса — тогда физическая активность и непрерывный полуледяной дождь развеяли остатки похожего на транс сна.

— Я считаю, что мы видели морских слонов при входе в бухту, — сказал он Хирепату, своему соседу. — Фостер утверждает, что морской слон может похвастаться наружной мошонкой или я путаю его с нерпой Otaria gazella?

У Хирепата не было мнения по поводу этого или любого другого вида тюленей. Он крепко спал стоя, продолжая качать. Но в ту же ночь помпы, хотя и вяло работающие, выиграли у течи пять футов: корпус больше не подвергался давлению ни моря, ни мачт. «Леопард» принимал воды не больше того, с чем могла справиться одна вахта. Моряки выкачали корабль досуха или, по крайней мере, он стал не более, чем просто очень сырым — настоящая сухость мало что значила на острове Отчаяния, где дождь шел почти непрерывно, и приступили к трудоемкой задаче опустошения трюмов с целью добраться до течи и установить руль.

Сначала для перевозки сотен тонн груза у них не было ничего, кроме ялика, но вскоре к нему присоединился плот, приводимый в движение системой лебедок, гонявших его туда-сюда по спокойным водам залива, безмятежных даже в начале их пребывания, в то время как высоко над головой шторм дул с такой шокирующей свирепостью, что даже альбатросы не справлялись. Залив, конечно, был подвержен приливам и отливам, которые прокладывали свой путь через многие острова, но они задерживали работу гораздо меньше, чем интенсивное любопытство пингвинов.

Большинство из пингвинов выращивало потомство, но даже при этом находило время густо толпиться на пляже, где был установлен флагшток. Птицы спешили посмотреть на разгрузку, путаясь под ногами, иногда заставляя моряков падать, и постоянно мешали движению. Некоторые тюлени были такими же, только убрать их труднее: многие получили от раздраженных моряков скрытые удары и пинки, но не более того, потому что имелись строгие приказы, что зона высадки — святая земля, на которой не должно быть пролито ни капли крови, чтобы ни происходило вдалеке.

В течение первых нескольких дней Джек позволил «леопардовцам» расслабиться, ограничившись только вахтой на якорной стоянке, чтобы они могли досыта выспаться, поскольку к этому времени сон стал почти так же важен, как и пища. Что же касается самой пищи, то не имелось никаких трудностей: свежее мясо лежало под рукой, только возьми. И брали часто с кровавыми излишками — то была почти непуганая земля, и животные не боялись людей. Хотя и не совсем девственная, поскольку в бутылке у подножия сломанного лисель-спирта, который они прозвали флагштоком, содержалась бумага, что бриг «Генерал Вашингтон» из Нантакета, шкипер Уильям Хайд, был здесь, и если Рубен зайдет за капустой, то пусть скажет Марте, что все хорошо, и что Уильям рассчитывает быть дома до осени, с порядочным грузом.