Остров обреченных - [25]

Шрифт
Интервал

Бежать? Да, и правда: можно сесть на корабль, хотя раньше в море никогда не бывал, и уплыть подальше от всего этого – Брисбен и Могадишо, Маскат, Тринкомали, Петсамо и Джексонвилл, можно побывать во всех уголках света, бесконечно блуждая по карте, но так и не обрести свободы, так и остаться слугой, который в любой момент должен быть к услугам господ. И вот однажды ты попадаешь в никому не известную страну, маленькую страну, точнее говоря – на остров, где нет ни законов, ни разницы в доходах, ни вооруженных полицейских – ничего, что раньше тебя оправдывало, а ты все равно гнешь спину с противоестественной готовностью, позволяешь угнетать себя, охваченный фатальным чувством бессилия и бесправия, которое впервые появилось у тебя тогда, в ресторане, и теперь раз за разом возвращается, во всех ситуациях, во всех поступках, в каждой попытке спрятаться.

Тяжелее всего пришлось в ночь на четырнадцатое мая. Похоже, все уснули рано – то ли ему так показалось, то ли все были достаточно измотаны – даже капитан уже самодовольно похрапывал, и его освещенные слабыми отсветами костра руки шарили туда-сюда по брезенту, словно рыскающие в поисках добычи волки. Небольшая аккуратная голова рядового авиации подрагивала от каждого прикосновения теней, он дышал почти незаметно. Приглушенно потрескивал костер, наверху на скалах шлепали хвостами несколько жилистых ящериц, женщины свернулись клубочком и даже во сне излучали отталкивающее презрение на случай, если кто-то осмелится бросить взгляд в их сторону. Рыжеволосой мадам огонь светил прямо в лоб; раздавленная бесконечной болью, она приглушенно и неразборчиво повторяла с равномерными промежутками какие-то слова.

На острове похолодало, море окаменело, и даже волны притихли и неподвижно застыли, но Тим Солидер не чувствовал холода. Он не чувствовал холода, потому что голод был огнем, пылавшим внутри него; голод, словно игла, пронзал его повсюду, где только можно было ощущать боль; голод был птицей, которую жарили на огне и бесконечно поворачивали на вертеле; голод был женщиной, шептавшей из темноты: конечно, поешь, но сначала поцелуй меня; голод был воспоминанием о сковородке, всегда стоявшей на конфорке дома на кухне; голод был и другим воспоминанием, окруженным серой пленкой; голод провоцировал, но оставался вдалеке; голод нарастал и опускался, словно ртутный столбик термометра; голод становился воспоминанием о дороге, которая вела вдоль берега, вверх на скалы, через джунгли и снова вниз, в горизонтальную расщелину, где было не за что уцепиться руками и ногами.

Туда он и направлялся, пошатываясь и спотыкаясь, а на острове уже начиналась жара. Первое игривое ласковое тепло подошло к концу, игра становилась серьезной, жара вонзилась в море, словно копье, и взорвалась, распространяя вокруг себя болевые судороги по волнам, по телу Тима, по всему, что его окружало. Ящерицы соскальзывали с камней, падали на спину, пролетев, и оставались неподвижно лежать желтым брюхом к солнцу. Будто от внезапного удара по затылку, Тим Солидер рухнул ничком, сильно поранил руку об острый тростник и, задыхаясь, лежал в траве, алчно впившись губами в рану. По телу градом катил пот, во рту пересохло как в пустыне; с невероятными мучениями он поднялся на колени, замахал руками в воздухе в поисках опоры, снова упал, затем медленно пополз по раскаленной, как угли, траве. Жара нарастала с каждой секундой. Пот уже не тек: все тело стало отвратительно сухим, из него будто откачали всю жидкость; оно вот-вот сломается, думал Тим, с трудом преодолевая неровности ландшафта. Временами раздавался негромкий шелест, в траве медленно, словно змеи, шуршали ящерицы, что-то холодное, с шершавым брюхом переползло через его ноги, но Тим не смог, да и не осмелился обернуться и посмотреть, что это было.

Шли часы, а он продолжал ожесточенно ползти вперед; тело разрывали тысячи видов боли – каждый приступ попадал точно в цель, бил прямо по обнаженным нервам; от земли парило пряным, горьковатым ароматом, от которого он вскоре начал задыхаться. Равнина казалась бескрайней: он приподнимал голову изо всех сил, но равнине не было конца – лишь выгоревшая высокая трава да качающиеся высоко над его головой метелки, напоминающие тела повешенных. Пребывая в бесконечном кошмаре, он ощутил прикосновение вечности: исчезло время, исчезло пространство, он перестал быть человеком, у него не осталось качеств и способности совершать действия, да и что такое действие? Цвета стерты, звуки приглушены, мысль остановилась, слова ничего не выражают, поверхности теряют границы, все застыло, и только он, безымянное существо, со змеиным упрямством ползет по ужасающим просторам, потеряв всякую надежду добраться до цели и вернуться обратно, поскольку исчезли даже стороны света и направления. Словно в смутном сне, он вспоминал детство, когда на преодоление этой вечности ему хватило бы и пяти минут.

В полуобморочном состоянии, уткнувшись лицом в землю, он раскинул руки ладонями вверх, будто в ожидании дождя, – казалось, жизнь покинула его, но внутри он продолжал отчаянно стремиться к своей цели и даже достиг ее, просто пока что не находил сил пошевелиться из-за зноя и истощения. Наконец жара немного спала, он медленно пришел в себя и после нескольких жалких попыток все же сумел подняться на ноги.


Рекомендуем почитать
Дорога сворачивает к нам

Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.


Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Сектор круга IV: Овны, Волки и Козлы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Демонстрация в Бостоне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Путешествие к истокам мысли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.