Остров Невезения - [60]

— Ты снова здесь, — недружелюбно поприветствовал тот Сергея, и подозрительно взглянул на меня.

— Хэлло! — весело ответил ему Сергей, но его проигнорировали.

— Решил вернуться? — настороженно спросил бригадир каким-то неместным, труднопонимаемым английским.

— Шо он прорычал? — охотно отозвался Сергей.

Меня не грела перспектива поучаствовать в подобном диалоге-единении пролетариев всех стран, под шум работающей рядом техники. Я коротко передал Сергею хмуро поставленный вопрос.

— Скажи ему, что я не собираюсь сюда возвращаться. Объясни, что у меня теперь всё О. К, — хотел ещё что-то добавить словоохотливый земляк.

— Он устроен. У него всё в порядке. Просто зашёл повидать ребят, — передал я бригадиру.

Тот, переваривая ответ, рассматривал меня, как пришельца из иного мира, коварно спутавшего его обычные производственные мысли. Наконец, он отреагировал новым вопросом, в который вложил увесистую порцию неприязни:

— Где этот придурок теперь работает?

Я не стал привлекать к диалогу счастливо улыбающегося Сергея, ответил по-своему:

— Теперь он работает консультантом у Тони Блэйра… По вопросам экологии и утилизации городских отходов.

Ирландский пролетарий коммунальных работ, молча, тупо смотрел на меня несколько секунд. Я пытался угадать по его кислому выражению физиономии: понимает ли он вообще мой тихий славянский английский, суть сказанного мною, достаточно ли отчётливо он видит меня бледно-зелёного? Сергей довольно посмеивался, наблюдая растерянность своего бывшего бригадира, и этим мешал думать озадаченному собеседнику.

— Fuck you! — наконец ирландец изрыгнул вслух итог своих мрачных размышлений. Но оставался на месте, словно ожидал продолжения содержательной беседы. Сергей, услышав понятный ему ответ и повидав знакомую реакцию бывшего босса, радостно рассмеялся, чем явно разозлил бригадира свалки.

— Пошли отсюда, — предложил я, и Сергей, посмеиваясь, направился к вагончику.

Сконфуженный и рассерженный ирландец оставался стоять на прежнем месте, провожая нас недобрым тяжёлым взглядом из-под низкого лба, бормоча нам вдогонку, вероятно, затёртое голливудскими фильмами, «fuck you».

Про себя я отметил, что у меня некий дар Божий плодить недоразумения и недругов. Получается на ровном месте. Без усилий. И даже без желания. Достаточно лишь быть самим собой. Что мне, кстати, очень нравится. That is the way I am made.[29]

Заметив нежданно появившегося бывшего коллегу, работники-соотечественники оторвались от переборки-сортировки, разогнулись и тоже подошли к вагончику. Довольный вид Сергея вызвал у них любопытство, и они предложили зайти в их офис.

Из увиденного и услышанного я понял, что кто-то из них не только работает здесь, но и проживает.

Вокруг бомжовского спального места в вагончике, в беспорядке разбросаны всякие бытовые находки, выловленные из городского потока отбросов. Я увидел старенький кожаный ремешок, напомнивший о спадающих с меня джинсах. Земляки, увлечённые допросом товарища, позволили мне применить его… для поддержки штанов на иссякающем теле.

В беседу бывших сотрудников я не вникал. Работники городской свалки оказались субъектами замкнутыми и отталкивающе любопытными. Поток вопросов к Сергею был прерван командными сигналами, призывающими всех вернуться к работе. Не могу сказать, что они страдали от такого профессионального занятия, скорее очень ценили, постоянную, хотя и антисанитарную, работу. Ребята вполне гармонично вписались в это исследовательско-аналитическое дело, и в общую среду.

Оставаться в Лондоне на ночь у нас не было на этот момент ни мотивов, ни ночлега. Поэтому новый город Саутхэмптон был единодушно принят, как следующий пункт в островном пространстве. Мы понимали, что, прибыв туда субботним вечером, нам не следует рассчитывать на социальную помощь до понедельника. Однако, это не пугало нас.

На автовокзале Виктория купили билеты в одну сторону до Саутхэмптона, графство Хэмпшир (Hampshire). Ближайшим же автобусом выехали из Лондона в юго-западном направлении.

К тому времени я пришёл в себя и даже почувствовал лёгкий голод. Вечерело. Похлёбывая из бутылки холодную воду и поглядывая в окно автобуса, я начал вяло соображать-планировать.

Надеялся на связь с едва знакомыми литовцами и, возможно, временный ночлег. Но сейчас мне не хотелось ни звонить кому-либо, ни просить, ни разговаривать, ни, тем более, снова пить.

Более всего я нуждался в свежем воздухе, порцию которого получал на остановках в мелких населённых пунктах.

Перспектива ближайших двух ночей в новом портовом городе, о котором я много слышал и хотел повидать, вырисовывалась смутновато. Реальным местом ночлега могло быть гостиничный номер фунтов за 20, или в спальный мешок на свежем весеннем воздухе, бесплатно. Последний вариант мне нравился. Оставалось только надеяться на сухую погоду.

Мой попутчик с энтузиазмом рассматривал ночлег в спальных мешках, и полностью полагался на мои дальнейшие шаги в дебрях социальной бюрократии ближайшего понедельника.

Задолго до въезда в сам город, появились указатели, направляющие к портовым докам, водные пространства и огни морских сухогрузов, стоящих у причалов.