Остров Невезения - [34]
Крис оказался на месте. Он, и его коллеги, присутствующие в конторе, довольно тепло встретили нас и участливо поинтересовались, как продвигаются наши дела с обустройством в этом городе. Я коротко ответил, что всё идёт по плану. И перешёл к вопросу о трудоустройстве ещё одного товарища. Крис ответил положительно, но пояснил, что в данный момент не сможет сказать, когда новый кандидат сможет приступить к работе. Он советовал нам оформить всё должным образом и ожидать. А как только от фабрики поступит запрос на работника, он сообщит нам об этом.
Анкеты для важного Аркадия пришлось заполнять мне. Ему, конечно же, не понравился такой неопределённый расклад с его привлечением к работе, и своё недовольство он адресовал мне. Но он всё же, сделал нам одолжение и пожелал оформиться. Я выполнял функции секретаря-переводчика, удивляясь своему терпению.
Документом, удостоверяющим личность Аркадия, вместо привычного паспорта, оказалась какая-то неубедительная бумага с его фото и данными.
Я припомнил, что наши соотечественники упоминали о каких-то удостоверениях, которые выдаются лицам, попросившим политическое убежище, и что такие поддельные удостоверения широко тиражируются и продаются по цене 30–70 фунтов, в зависимости от качества изготовления. Это и был образец этой продукции, и меня удивило, что такая бумажка, якобы, выданная миграционной службой, не вызвала у Криса ни единого вопроса.
Вчера я здесь распинался, давал объяснения и клялся по поводу своей истекающей визы в настоящем, хотя и украинском паспорте. А сегодня этот же Крис без всяких сомнений принял глухонемого клиента с какой-то паршивой поддельной бумагой, дозволяющей держателю таковой пребывать и работать в этой стране. Меня крайне удивил такой способ оценки иностранцев и их прав. Наличие какой-то бумажки так облегчало решение жизненных вопросов!
Покончив с оформлением Аркадия, мы направились смотреть жильё.
Мои соотечественники-попутчики были очень солидарны в разрешении жизненно важного вопроса о табаке, и посвящали этой проблеме немало внимания и энергии. Я не разделял их общей озабоченности, и, всё, более отдаляясь от их компании, задумывался о постоянно возникающих на моём пути препятствиях. На данный момент меня беспокоили одновременно несколько вопросов. Это; временный ночлег до первой зарплаты, мой украинский паспорт, предъявлять который я не смогу уже через четыре дня, и отсутствие денежных средств.
Вопрос о жилье предполагали решить сообща, надеясь на трудовые сбережения остальных коллег по ферме и их готовность прибыть на подготовленное место. Далее, вопрос с работой был уже решён, мне оставалось лишь смириться и временно подружиться с новым конвейером. А вот вопрос о статусе моего дальнейшего пребывания в этой стране, оставался подвешенным, и выглядел удручающе туманным, предположительно, — тупиковым.
Итальянская тётя и её сын ещё раз показали нам отремонтированную двухкомнатную квартиру. В предварительных переговорах о цене, сошлись на сумме в 35 фунтов в неделю с каждого жильца.
А скоро на мобильный телефон Аркадия позвонил, кто-то с фермы и мы сообщили им о том, что мы здесь нашли и узнали. Работники сельского хозяйства пожелали присоединиться к нам и просили встречать их завтра.
В том же пабе-отеле и комнате, где остались наши вещи, мы снова переночевали, теперь уже трое. А утром мы отправились на автовокзал, где встретили ещё четверых соотечественников, сбежавших с фермы. Людмила, Оксана и их земляк Коля, по-прежнему держались вместе. А прибывший с нами из Лондона на ферму — Сергей, заметно отличался от них своими огромными, громоздкими чемоданами, самоотстранённостью и хмурым настроением. Они и на ферме не очень-то близкими приятелями были, а по пути на новое место и вовсе рассорились. Они не только отказывались помогать ему, транспортировать трудно подъёмные чемоданы, но и издевательски посмеивались над ним и его бесценным грузом. Тот тоже не стеснялся в выражениях, и поносил этих клятых западенців со всей своей совковой неприязнью. Отношения между ними обрели ясность, однозначность и устойчивость. Каждая сторона могла выразить своё мнение о ближнем, лишь с применением крепкой брани.
Пока мы добрались до отеля, я ощутимо подустал, и от их ругани, и от тяжести чужих чемоданов. Я тоже скоро удивился этой идиотской стойкости, с которой наш земляк держался за этот неподъёмный хлам, собранный им на лондонской свалке.
Наше шумное появление со всем этим багажом в отеле, привлекало внимание случайных свидетелей. На меня сыпались различные вопросы и бестолковые просьбы спросить кого-то о чём-то. Кто-то требовал сейчас же идти в агентство и трудоустраиваться, другой спрашивал, где они будут сегодня ночевать и где можно пристроить багаж? И чем более я соучаствовал во всём этом, тем увереннее моё участие принималось ими как нечто должное.
С трудом, преодолевая взаимное непонимание и нетерпимость, мы объединились общим мнением о дороговизне отеля, и кое-как пришли к единому решению — ехать на квартиру. Все были согласны с тем, что лучше уж заплатить по 35 фунтов и жить неделю, чем по 22 — за ночь с завтраком.
Это грустная и забавная история туриста, попавшего из агонизирующей Украины в Америку периода экономического затишья.Надеюсь, что описание приключений среднестатистического «совка», гражданина Украины, предположительно русской национальности, среднего возраста, православного атеиста, совершенно беспартийного, космополита, не оскорбит национальные и религиозные чувства украинских патриотов, евреев и латиноамериканцев. Но даст некоторое представление о жизни непрошеных гостей в Америке и о самой стране.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.