Остров на тонкой ножке - [12]

— Да, да, — спрашивает он, — что у вас?

— Вот какое обстоятельство, — нехотя говорит Президент. — Наши эксперты предлагают два варианта, оба… — он замолкает.

— Продолжайте, слушаю вас, — говорит Руководитель.

— Они рассмотрели вариант с неадекватным прицелом. Если после нажатия кнопки «Пуск» прицельная сетка — то, что вы видите на планшете, — не будет соответствовать введенным в боеголовки целям, то на коррекцию программы компьютеру потребуется некоторое время. Затем предстартовый контроль. Ну, там еще подробности, я думаю, специалисты лучше объяснят…

Возникает лицо Клавердона.

— Клавиша «Ответный удар» не нажата, следовательно, компьютер не ориентирован на срочность запуска. Если пойдет команда на готовность… то есть если дети случайно нажмут на соответствующую кнопку, то у нас будет около тридцати минут.

Руководитель смотрит на Референта.

— Что мы в состоянии сделать за тридцать минут? — спрашивает Руководитель.

— Мы видим только две возможности, как я уже сказал, — отвечает Президент.

— Первая — взорвать одну из ракет с ядерным зарядом в шахте прямо на базе, — берет слово один из экспертов, сидящих рядом с Президентом. Правда, мы не уверены до конца, что сможем довести эту команду до исполнения, — слишком много препятствий, слишком много блокировок. Поэтому второй вариант — сразу же приступить к подготовке атомного грузового лайнера. Если в нашем распоряжении будет хотя бы два-три часа, мы успеем перемонтировать реактор лайнера на взрыв. Если на базе пойдет команда на запуск, мы будет сажать лайнер на остров на автопилоте — так, чтобы реактор пошел вразнос вблизи от поверхности. Гарантий здесь тоже мало: грузовик могут сбить, но если он прорвется и если реактор сдетонирует, то базу накроет самоделка мощностью, я полагаю, килотонн сорок.

— Вы так хладнокровно об этом говорите, — качает головой Референт.

Руководитель яростно мнет окурок в пепельнице.

— Я думаю, вы все же недостаточно все продумали, — со сдерживаемой злостью в голосе говорит он. — Мы не можем принять ни первый, ни второй вариант. Атомная бомбардировка! Это был бы беспрецедентный случай нарушения Договора о полном разоружении. Мы слишком долго боролись за мир, и планета слишком долго балансировала на грани, чтобы вот так — при первом же рецидиве — швырять самодельные бомбы.

— Боюсь, у нас все же нет выборе, — говорит Президент.

— Совершенно верно: у нас нет выбора, — с нажимом, вкладывая в эту фразу свой смысл, говорит Руководитель. — Надо срочно искать иное решение проблемы.

— Предлагаю немедленно начать перемонтаж реактора, — настаивает эксперт.

— Не забудьте, на острове — люди. Двое… нет, уже четверо взрослых и четверо детей, — напоминает Руководитель.

— Вы это серьезно? — на лице Президента искреннее недоумение.

— Абсолютно серьезно, — говорит Руководитель.

Президент и Руководитель долго смотрят друг другу в глаза.

Длинный коридор базы. Обстановка изменилась. Манипуляторы выдвинулись на штангах до середины прохода. Захваты теперь уже не висят безжизненно, а чуть приподняты. Совершенно ясно, что «руки» базы готовы к действиям.

Слышен шум моторов — неравномерный, сбивчивый, но медленно набирающий силу. За стенами раздается чмоканье клапанов гидрокоммуникаций, что-то искрит — база медленно, но неуклонно входит в режим полной готовности.

Из проема появляется фигура Сергея Борисовича. Он делает шаг вперед и тут же отшатывается, еле успев увернуться от метнувшихся к нему с двух сторон манипуляторов.

В огромном помещении, где не видно ни верха, ни низа, — тишина. Только изредка где-то гулко шлепается капля.

Глаза Долина постепенно привыкают к темноте. Откуда-то сочится слабый рассеянный свет. Долин видит металлические переходы, решетчатые настилы и лестницы между ними. В центре зала, оплетенные лестницами, уходят в черноту ряды толстых, в несколько метров диаметром, цилиндров. Это ракетные шахты. Сергей Борисович пытается разглядеть, что там наверху, но потолок зала скрыт во мраке. Только внизу кое-где горят зеленые огоньки. Долин идет по переходам и лестницам, приближаясь к соседней от него шахте. Видны приборы, баллоны с газом, линии электроснабжения. Когда Долин подходит совсем близко к толстенному цилиндру, наверху загорается красный транспарант с восклицательным знаком. Звучит приглушенная сирена. Долин спрыгивает на несколько ступенек, бежит вниз… Сирена смолкает.

Долин попадает в тот самый коридор, где недавно были ребята. Лифтовая площадка. Сергей Борисович спотыкается, падает, ползет к свету. Его голова упирается во что-то мягкое. На затылок падают горячие капли. Долин поднимает голову.

На него в упор смотрят обезображенные ужасом мертвые глаза Саймона. Тело спасателя, пронзенное острым металлическим штырем, который зажат в захвате манипулятора, пришпилено к стене, словно чудовищная бабочка. Рядом в кровавой луже валяется черный стержень лазерного резака.

Мария, сжавшись в комок у ствола большого дерева, кричит в коробку коммуникатора:

— Я больше не могу! Придумайте что-нибудь, я больше не могу!..

Из коробки гул, словно от реактивного самолета. Мария несколько секунд слушает, потом с презрительной гримасой швыряет коммуникатор на землю.