Остров на карте не обозначен - [27]

— Василий Иванович, Борщенко и Медведев пойдут со мной. Остальные расходитесь.

3

Этим же вечером в комендатуру гестапо явился шарфюрер Рауб. Хенке все еще не вернулся от Рейнера, и в его кабинете дежурил унтерштурмфюрер Штурц. Рауб, отрапортовав положенное по уставу, неуверенно перешел к вопросу, который и привел его сюда:

— Не все благополучно с личным составом моей команды, господин унтерштурмфюрер…

Штурц насторожился:

— В чем дело? Докладывай. И — короче.

— Охранник Граббе исчез…

— Как это исчез? Здесь исчезнуть нельзя, уехать некуда.

— Вы знаете, что он закалялся и ежедневно после смены делал моцион — гулял…

— Ну и что же дальше?

— Ушел на прогулку и не вернулся.

— Проголодается — вернется.

— Но он ушел еще перед обедом, господин унтерштурмфюрер. Сейчас уже вечер, а его нет и нет.

— Может быть, во время прогулки его пристукнул кто-либо из заключенных? Он их довольно часто расстреливал…

— Нет. Он всегда уходил перед обедом и никогда не опаздывал к столу. В то же предобеденное время ушел он и сегодня. Все заключенные в этот час были на работе или в лагере.

— Не упал ли он со скалы?

— Он, господин унтерштурмфюрер, никогда не лазал на скалы, и по пути у него нигде скал не было.

— Но, может быть, он забрался в какую-то пещеру и там заснул?

— Помилуйте, господин унтерштурмфюрер! В такой холод — и спать в пещере?! В казарме тепло и есть койка. Зачем же ему спать в пещере?… Нет.

— Так что же ты предполагаешь, черт возьми?! — рассердился Штурц.

— Я ничего не предполагаю, господин унтерштурмфюрер. Предполагать не в моей компетенции. Я только докладываю и исполняю ваши указания.

Штурц чуть смягчился:

— Возьми несколько человек с фонарями и внимательно осмотри весь путь, по которому шел Граббе. И через два часа доложи мне!

— Слушаюсь, господин унтерштурмфюрер!

Ровно через два часа Рауб доложил Штурцу о безрезультатности поисков Граббе и в заключение осмелился высказать свое предположение:

— Он, господин унтерштурмфюрер, в хорошую погоду иногда доходил до фиорда. Может быть, заглянул со скалы в воду и свалился туда? Плавать он не умел…

Штурц, мрачно выслушав шарфюрера, приказал:

— Чтобы больше таких моционов в команде не было! И обходись пока без пополнения: лишних людей у нас сейчас нет…

4

На следующее утро в лагерной шрайбштубе (канцелярии) «славянского сектора» по нагрудным номерам умерших и убитых за истекшие сутки были извлечены их личные карточки. Начальник канцелярии перечеркнул эти карточки красным карандашом, пометил крупной буквой «V» и расписался, а писарь поставил их в другой ящик.

Никто в канцелярии не придал никакого значения такому обыденному факту. Однако эта история в то же утро имела продолжение в другой части острова — в кабинете самого штандартенфюрера Реттгера…

В это утро Реттгер сидел за столом и внимательно слушал доклад оберштурмфюрера Хенке. После попойки, закончившейся крупной ссорой с командиром подлодки Рейнером, у гестаповца все еще шумело в голове. Но, докладывая, он, как всегда, был чисто выбрит и подтянут. Правда, трижды он запнулся — забыл кличку нового агента-власовца, и трижды бросал на него строгие взгляды Реттгер.

Дослушав доклад до конца, штандартенфюрер приказал:

— Обоих русских — капитана и ученого — немедленно доставить ко мне!

— Слушаюсь, господин штандартенфюрер!

Хенке четко повернулся и вышел. Тут же, из канцелярии штандартенфюрера, он позвонил в гестапо помощнику Штурцу:

— Русских — капитана и ученого — немедленно к господину штандартенфюреру!.. Что, что?! Только ученый?… А капитан?… Как отправили, он же был в карцере?! Я сам приказал?… В вашем присутствии?… — Хенке был ошеломлен: «Это все из-за проклятого Рейнера!» — Тогда давайте быстрее ученого! А за капитаном пошлите в лагерь. Срочно, на машине!.. Надеть на него наручники!.. Да, да, я буду ждать!..

Спустя несколько минут по этому же телефону позвонил Штурц и пригласил для разговора Хенке. Выслушав Штурца, Хенке побледнел.

— Плохо дело, Штурц! Но что будет, то будет! Ожидаю ученого. Давай быстрее!.. Уже выехал? Хорошо… Что еще такое? Исчез охранник Граббе?… Ну его к черту, это потом! Сейчас не до него…

В кабинете Реттгера Хенке дрожащим голосом доложил:

— Господин штандартенфюрер! Одного русского — капитана — в мое отсутствие отправили в славянский сектор…

— Это еще что за новые порядки?! — рассердился Реттгер. — Вы же знаете, что таких пленных надо предварительно показывать мне! Немедленно доставить его из лагеря сюда!

— Это уже невозможно, господин штандартенфюрер!

— Как невозможно? В чем дело?

— Сразу по прибытии в лагерь капитану стало плохо, и его отправили в ревир. Там он ночью и умер. Старик был слаб и не выдержал.

Реттгер в бешенстве вскочил с места.

— Это же коммунист! Его надо было вздернуть на виселице!

— Он беспартийный, господин штандартенфюрер! Был капитаном еще при царе.

— Ну, значит, он беспартийный большевик. Так числятся в России такие люди, раз он капитан… Ну, черт с ним!.. А где ученый?! Он жив, надеюсь?! Он мне важнее! И если что случилось с ним…

— Ученый уже доставлен, господин штандартенфюрер!

— Давай его сюда! И чтобы такого самоуправства больше не было, черт вас дери! Сейчас же представьте мне рапорт о случившемся!.. Подите вон!