Остров Медвежий - [9]
Насколько я мог судить, физическое состояние Джудит было сносным. Я спросил, сколько и какие таблетки она приняла в течение суток. Изящным пальчиком правой руки она принялась загибать столь же изящные пальчики левой — утверждали, будто мисс Хейнс умеет складывать фунты и доллары со скоростью компьютера — и сообщила мне приблизительные цифры. Я дал ей несколько таблеток, объяснив, сколько и когда их принимать, и вышел.
Каюта, которую занимали Граф и Антонио, находилась напротив. Я дважды постучал, но не получил ответа. Войдя внутрь, я понял почему. Антонио находился в каюте, но, если бы я даже стучался до второго пришествия, он все равно бы не услышал.
Подумать только, оставить Виа Венето лишь затем, чтобы так бесславно околеть среди Баренцева моря. То, что этот влюбленный в жизнь кумир европейских салонов окончил свои дни в столь мрачной и жалкой обстановке, было столь нелепо, что разум отказывался верить. Но факт оставался фактом: у моих ног лежал мертвый Антонио.
В каюте стоял кисловатый запах рвоты, следы ее были повсюду. Антонио лежал не на койке, а на ковре рядом с нею, голова его была запрокинута под прямым углом к туловищу. Рот и пол рядом были в крови, не успевшей еще свернуться. Руки и ноги судорожно вывернуты, побелевшие кисти сжаты в кулаки. По словам Графа, Антонио катался и стонал, и он был недалек от истины: Антонио умер в муках. Наверняка бедняга надрывно кричал, звал на помощь, но из-за бедлама, устроенного «Тремя апостолами», криков его никто не услышал. Тут я вспомнил вопль, донесшийся до меня в ту минуту, когда я беседовал с Лонни Гилбертом у него в каюте, и похолодел: как же я не сумел отличить поросячий визг рок-певца от вопля человека, умирающего в мучениях!
Опустившись на колени, я осмотрел мертвеца, но не обнаружил ничего такого, чего бы не заметил любой. Я закрыл ему веки и, помня о неизбежном rigor mortis <Трупное окоченение (лат.).>, без труда расправил его скрюченные конечности. Затем вышел из каюты и, заперев дверь, после недолгого колебания опустил ключ в карман: если у Графа столь тонкая натура, как он утверждает, он будет мне за это только благодарен.
Глава 2
— Умер? — Багровое лицо Отто Джеррана приобрело лиловый оттенок. Умер, вы сказали?
— Именно это я и сказал.
Мы с Отто были в кают-компании одни. Часы показывали ровно десять. В половине десятого капитан Имри и мистер Стокс разошлись по каютам, где в продолжение следующих десяти часов они будут пребывать в состоянии полной некоммуникабельности. Взяв со стола бутылку бурды, на которую чья-то •рука без зазрения совести наклеила этикетку «бренди», я отнес ее в буфетную и, прихватив взамен бутылку «Хайна», вновь уселся.
Отто, похоже, был потрясен известием: он не заметил моего непродолжительного отсутствия и смотрел на меня невидящим взглядом. Я плеснул себе в стакан, но Джерран никак на это не отреагировал. Обуздать скаредную его натуру могло лишь чрезвычайное обстоятельство. Разумеется, потрясти может смерть любого человека, которого ты знал, но столь явное потрясение могло быть вызвано лишь кончиной кого-то очень близкого, каковым Антонио для Отто Джеррана вряд ли являлся. Возможно, подобно многим, Отто испытывал и суеверный страх; узнав о смерти на борту судна, он, естественно, опасался, как бы трагическое это событие не повлияло на деятельность съемочной группы и членов экипажа. Вероятно также, что Отто Джерран ломал голову, не зная, где среди просторов Баренцева моря найти гримера, парикмахера и костюмера вместе взятых, поскольку все эти обязанности, в целях экономии опять же, выполнял покойный Антонио. С видимым усилием оторвав свой взор от бутылки «Хайна», Отто впился в меня взглядом.
— Откуда вы знаете, что он... умер?
— Остановилось сердце. Дыхание прекратилось. Вот откуда.
Взяв бутылку, Отто плеснул себе в бокал. Не налил, а именно плеснул. По белой скатерти расплылось пятно. Дрожащей рукой он поднял бокал и залпом выпил, пролив немалую толику виски на сорочку.
— Как он умер? — Голос Отто звучал твердо, хотя и негромко: бренди сделало свое дело.
— В муках. Если хотите спросить, от чего он умер, то я этого не знаю.
— Не знаете? А еще доктор.
Отто стоило огромного труда не упасть со стула: одной рукой он сжимал бокал, другой опирался о стол. Я ничего не ответил, поэтому Джерран продолжал:
— А не могла ли послужить причиной смерти морская болезнь?
— У него действительно были симптомы морской болезни.
— Но вы говорили, что от этого не умирают.
— Он умер от иной причины.
— Вы сказали, что такое может произойти при язве желудка, больном сердце или астме.
— Он был отравлен.
Отто уставился на меня в недоумении. Затем, поставив бокал на стол, вскочил на ноги. Судно отчаянно швыряло из стороны в сторону. Быстро подавшись вперед, я подхватил бокал, прежде чем тот успел упасть. В то же самое мгновение, покачнувшись, Отто кинулся к правому борту, с размаху открыв телом дверь. Несмотря на вой ветра и удары волн, было слышно, как его выворачивает наизнанку. Вернувшись с посеревшим лицом, Отто закрыл за собой дверь и плюхнулся на стул. Взял протянутый мною бокал, опорожнил его и наполнил вновь. Отхлебнув, вперился в меня взглядом.
В сборник включены произведения двух англоязычных мастеров детектива. Роман Алистера Маклина «Кукла на цепи» — крутой боевик, где герой почти в одиночку бьется не на жизнь, а на смерть с наркомафией. Американец Эрл Стэнли Гарднер по плодовитости и популярности соперничает с Агатой Кристи. Его роман «Дело длинноногих манекенщиц» почти не содержит боевых эпизодов, зато увлекательнейшую интригу судопроизводства плетет постоянный герой этого автора — адвокат Перри Мейсон.Содержание:Алистер Маклин. Кукла на цепиЭрл Стенли Гарднер.
Во время Второй мировой войны группе британских диверсантов поручено уничтожить морские орудия немцев, расположенные в труднодоступном и хорошо охраняемом каземате на одном из островов Эгейского моря. Только после уничтожения этих орудий английский флот сможет произвести эвакуацию своих войск. Однако диверсионное задание оказывается невероятно сложным и смертельно опасным...
В Эгейском море взрывается прогулочная яхта греческого мультимиллионера. Одновременно в том же районе терпит крушение неопознанный самолет. И это лишь начало зловещей череды событий, которые могут привести к глобальной катастрофе...
В романе «Кукла на цепочке», посвященном борьбе Интерпола с международным наркобизнесом, действие разворачивается на фоне преимущественно ночного Амстердама с его туманными каналами и напряженной атмосферой портовых притонов. Великолепный язык произведения сочетается с несколько ироничной манерой рассказа и типично английским юмором, не оставляющим героя даже в безнадежных ситуациях. .
В остросюжетном романе `Последняя граница` секретный агент Великобритании Майкл Рейнольдс получает задание – проникнуть в Венгрию, найти и похитить выдающегося разработчика баллистических ракет. Это задание было сравнимо с поисками иголки в стоге сена...
Поэзия и проза (компиляция из разных источников): рассказы из сборников "A Mainsail Haul" и "A Tarpaulin Muster", стихотворения из сборника "Salt Water Poems and Ballads" и др., глава из поэмы "Мазилка". Составитель (и переводчик нескольких рассказов) — Виктор Федин.
Основано на реальных событиях! Самое знаменитое кораблекрушение в истории глазами десятилетнего мальчика. Как он сумел спастись и помочь своим близким? И почему стольким пассажирам «Титаника» это не удалось? Джордж Колдер – самый везучий мальчик на свете. Ведь он отправляется в путешествие на величайшем корабле из всех, что когда-либо были построены, – на «Титанике». Это будет лучшее приключение в его жизни! Но случается невозможное. Корабль, названный «непотопляемым», начинает… Тонуть! И Джордж остаётся в одиночестве, потерянный и напуганный, на судне, которое неотвратимо уходит под воду.
«Сказание о распрях» — героическое повествование в жанре «фэнтези» с элементами сказки и небольшим заимствованием из древнегерманской, славянской и тюркской мифологии, а также отсылками к «1001 ночи». А начинается всё с сотворения Богом вселенной, в которую он помещает одну планету, где создаёт Рай на континенте «Фантазия». Но один из его помощников начинает всё портить и, превратившись в дракона, начинает поедать материк, обгладывая его с краёв. Но добро побеждает, и Бог создаёт людей — которые, однако, по прошествии некоторого времени не оправдывают его доверия.
В своей увлекательно написанной книге «От „Наутилуса“ до батискафа» современный французский писатель Пьер де Латиль рассказывает о том, как после многих лет мучительных поисков и неудач людям удалось наконец сконструировать батискаф — подводный аппарат, свободно перемещающийся под водой и способный спускаться на дно величайших впадин Мирового океана.
Французский писатель Анри де Монфрейд (1879–1974) начал свою карьеру как дипломат во французской миссии в Калькутте, потом некоторое время занимался коммерцией — торговал кожей и кофе. Однако всю жизнь его привлекали морские приключения, и в 32 года он окончательно оставляет государственную службу и отправляется во французскую колонию Джибути, где занимается добычей жемчуга. По совету известного французского писателя Жозефа Кесселя он написал свою первую повесть «Тайны Красного моря» — о ловцах жемчуга, которая с восторгом была принята читателями, а автор снискал себе славу «писателя-корсара».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.