Остров мечты - [27]

Разумеется, Алекс понимал, что такое объяснение приведет в ярость некоторых консервативных советников его брата; они и без того возмущались тем, что принц Акоры – наполовину иностранец. Впрочем, Даркурт не видел необходимости объяснять все это Джоанне. Внимательно посмотрев на нее, он продолжал:

– На борт корабля, кроме той женщины, которую я выберу для того, чтобы она родила мне сыновей, я могу взять лишь еще одну представительницу прекрасного пола…

Алекс внезапно умолк; он заметил, что лицо его спутницы залилось краской. Но то не была краска смущения – глаза Джоанны вспыхнули гневом.

– Кроме той, которую вы выберете для того, чтобы она родила вам сыновей?! – воскликнула девушка. – Какой изящный способ говорить о жене – ведь именно ее вы имеете в виду?

Даркурт в изумлении уставился на Джоанну.

– Простите, я не совсем вас понимаю, – пробормотал он. – Можно подумать, англичане не хотят иметь сыновей.

– Разумеется, хотят. Но они не говорят о своих женах так, словно единственное их предназначение – родить детей! – с возмущением в голосе сказала Джоанна.

Алекс едва заметно усмехнулся.

– Неужели вы не знаете, сколько супругов терпят друг друга только ради того, чтобы произвести на свет наследника, а потом торопятся разойтись?

Алексу казалось, что он достойно ответил на реплики девушки. И Джоанна действительно на мгновение смутилась. Однако она тут же взяла себя в руки и проговорила:

– То есть вы хотите сказать, что акорцы придерживаются тех же норм морали, что царят в английском высшем обществе? Как только женщина выполнит свое предназначение, вы избавляетесь от нее, не так ли?

Даркурт невольно нахмурился. Что-то в этой женщине заставляло его терять над собой контроль и чувствовать себя желторотым юнцом. Но что именно?.. На этот вопрос он не мог ответить. К счастью, у него имелся способ преодолеть смущение и поставить женщину на место. К такому способу акорцы прибегали на протяжении многих веков.

– Нет, этого я сказать не хочу, – ответил Алекс. Приблизившись к Джоанне почти вплотную, он улыбнулся и осторожно провел ладонью по ее щеке. – Акорским женщинам нет смысла сбиваться с пути истинного, потому что мужчины исполняют все их желания. Насколько я понимаю, английские мужчины так не поступают.

Алекс с удовлетворением отметил, что Джоанна смутилась, ей нечего было возразить. А ее кожа… Она оказалась удивительно нежной… О Господи, о чем он думает?! У всех женщин нежная кожа, так они созданы! Однако ее кожа… Алексу вдруг вспомнились лепестки цветков персика, опадающие с дерева под теплым летним дождем. Вспомнил он и том, как мальчишкой пытался ловить их. Впрочем, те дни он помнил довольно смутно, тогда у него еще не было проблем…

– Я должен обсудить с вами, как мы объясним ваше присутствие на корабле, – проговорил он, пристально глядя на Джоанну.

Она собиралась оттолкнуть его – Алекс это видел, – но почему-то сдержалась. Что именно ее удерживало? Неужели только гордость?

Джоанна молчала, и Даркурт продолжал:

– Есть только одно возможное объяснение. Вернее, объяснение, в которое поверят все. Иными словами, я мог взять с собой женщину-иностранку лишь по одной-единственной причине…

Алекс умолк и внимательно посмотрел на девушку. Она явно встревожилась и опустила глаза. Но тут же взяла себя в руки и, смело взглянув на него, спросила:

– Потому что вы по доброте душевной решили помочь ей, не так ли?

Даркурт усмехнулся:

– По доброте душевной? Увы, принцы редко имеют право на подобную роскошь. У нас есть обязанности, хотя нам и позволены некоторые вольности. К такой приятной вольности, возможно, стоит отнести и вас. Очаровательная англичанка, которой я позволил согреть мою постель, и которая так мне понравилась, что я решил взять ее с собой, – именно такое объяснение устроит всех.

Глаза Джоанны вспыхнули – было очевидно, что слова Алекса привели ее в ярость.

– Вы, видимо, принимаете меня за леди Ламперт, – проговорила она ледяным тоном.

Алекс смутился; его одолевали противоречивые чувства: с одной стороны, он восхищался этой девушкой, но с другой – ее поведение задевало его мужскую гордость. Что ж, в конце концов она уступит ему, непременно уступит, потому что у нее просто не будет выбора.

Отступив на шаг, Алекс с усмешкой проговорил:

– Боюсь, вы неправильно меня поняли, леди Джоанна. Речь шла лишь о том, чтобы выдать вас за близкую мне женщину. Я сказал, что ради вашего блага можно выдать вас за мою любовницу, но я вовсе не говорил о том, что это произойдет на самом деле.

К его удовлетворению, Джоанна явно удивилась и покраснела. Алексу захотелось снова дотронуться до ее щеки, но он заставил себя сдержаться.

– Я действительно не поняла вас, милорд, – в смущении пробормотала девушка. – Примите мои извинения.

Алексу пришлось признать, что Джоанна вела себя достойнейшим образом. И ему очень хотелось сказать ей об этом, но он решил воздержаться от подобных комплиментов.

Коротко кивнув, он сказал:

– В таком случае мы с вами поддержим эту… иллюзию, что не помешает вам вести себя, как достойная женщина.

– Достойная женщина – и любовница?! – изумилась Джоанна. – Простите, но я вас не понимаю.