Измотав полдюжины солдат, Рамон облился холодной водой и уселся за столик. На этот раз он решил остаться только в шароварах, нежась под солнышком. О вчерашнем юнце, подарившем ему эту легкость, Рамон и не вспомнил. Он, вообще, не думал о тех, кого использовал в своих целях. Мужчины, женщины, боги — все они не значили для стигийца ровным счетом ничего. В данный момент мысли Рамона были заняты картой, которую он обнаружил у жреца.
Как следует изучив ее, стигиец пришел к выводу, что остров следует обогнуть с запада и войти в бухту.
— Там и должна находиться крепость колдуна, что дал имя этому острову.
Новоявленный капитан, получив подробный инструктаж, поспешил выполнить приказ жреца-колдуна, и вскоре, они увидели перед собой очертания острова.
Рамон раньше других рассмотрел скудную землю, усеянную валунами и обломками скал.
— Не впечатляет, — подумал он, и в этот момент впередсмотрящий в вороньем гнезде заметил догоняющее их судно.
— Корабль! — громко заорал он, заставив встрепенуться всех и каждого.
Сет их забери, — подумал Рамон, опасаясь, что это могут оказаться стигийские власти.
— Почему так поздно заметили? — спросил он капитана. — Повесить впередсмотрящего!
Капитан без промедления выполнил отданный приказ.
— Вы хоть понимаете, что это тайная миссия, — обрушился на него Рамон. — Потопите эту лоханку. Немедля!
* * *
Решив по давней привычке перестраховаться, что не раз спасало ему жизнь, Рамон жестом подозвал асира.
— Приготовь лодку и гребцов. Возможно, придется быстро покинуть этот гостеприимный корабль.
Торн кивнул и бросился исполнять приказания хозяина. Он уже давно уверился, что Рамон чаще всего оказывается прав. Отобрав шестерых крепких людей, варвар до отказа загрузил лодку водой и съестными припасами.
А Рамон отправился в свою каюту. В таких делах как бегство он никогда и ни на кого не мог положиться. Таково было одно из его правил. Лодка могла перевернуться, но та сумка, что Рамон собрал сам, всегда будет под рукой. В нее он положил несколько кошелей с тщательно отобранными драгоценностями, теми, что, занимают мало места, а стоят невероятно дорого. Комплект запасной одежды, ну и конечно флягу с водой, и мешочек с сухофруктами и сухарями. При желании, Рамон мог бесконечно долго не есть. Жречество приучило его к долгим постам, а этого мешочка достаточно для того, чтобы тело продолжало исправно функционировать. Проверив свой меч, стигиец бросил его на кровать, и как только он собрался засунуть один из кинжалов в сапог, дверь распахнулась.
На пороге застыл маленький звереныш, с порванной губой и переломанным носом. Рамон сперва даже не признал в нем того юношу, которого заприметил в начале плавания. Вот оказывается, что с ним сделала команда. Отныне он служил им шлюхой.
В руке паренек зажал кинжал, который нацелил на стигийца. Другой он держался за стену.
— Ты ко мне? — лилейно поинтересовался Рамон.
Мальчишка ничего не ответил, а только повел острием в сторону жреца.
— Ну, ну, мой мальчик, — спокойно произнес Рамон. — Вижу, ты решил мне отмстить. Но за что?
В его голосе прозвучало неподдельное изумление.
— Ужель ты не получил ни капли удовольствия? Быть того не может! Тогда, может быть, тебе не понравилось то, как с тобой поступили остальные? Так давай их накажем. Моей власти хватит на то, чтобы заставить этих скотов заплатить за все. Поверь мне. Хочешь увидеть, как они умрут? Ну же, мой мальчик, ответь мне. Ведь я не враг.
Рамону доставляло удовольствие смущать ребенка этими обещаниями. Он желал, чтобы юнец вновь ему доверился. Тем большее разочарование он испытает перед смертью.
— Ты так ранишь меня своим поступком, — с сожалением выговорил стигиец. — Разве я сделал тебе больно? Разве ты не пришел сюда сам? Поверь, я только отдал должное твоей божественной красоте. Ну почему ты не пришел ко мне раньше, и не пожаловался на этих скотов? Почему? Иди ко мне, я сниму твою боль.
Он широко развел руки, и мальчик, не слышавший все эти дни ни единого доброго слова, бросился к нему, заливаясь слезами и уронив на пол нож.
Перехватив ловким движением его руку, Рамон тут же вонзил свой кинжал в плечо юнге. Мальчик закричал.
— Ах! Тебе больно? — вымолвил стигиец. — Но подумай, мой мальчик, какие муки, ты заставляешь испытывать меня. Ведь я так раним, а ты кинулся на меня с ножом.
Он провернул свой клинок в ране.
— Разве я не прав, наказывая тебя? Ужели пристало такому молодому и неопытному юноше бросаться на старших?
Юнга попытался отпрянуть, но Рамон цепко его удерживал. Выдернув нож, стигиец нарочито медленно поднес его к лицу жертвы.
— Не надо! — истошно завопил тот. — Не надо!
— Надо… — вкрадчиво шептал Рамон. Послышался легкий хлопок, и глазное яблоко лопнуло.
Крик перешел в визг.
— И это только начало, — услышал мальчик злой голос жреца.
* * *
— Шевелитесь олухи. Навалитесь посильнее, — орал киммериец, расхаживая взад и вперед меж гребцов.
Конан жаждал догнать галеру Аммамунм-Пха и учинить там погром, а потому не мог сидеть без дела. По счастью, ветер им сопутствовал, так что «Ворон» довольно быстро несся вперед, неуклонно сокращая расстояние.
