Остров колдуна - [11]

Юноша так сильно увлекся этими науками, что довольно быстро обратил на себя внимание строгих учителей. Те пророчили ему славу и известность, но Рамон посмеивался над ними тайком. Он не собирался служить Сету, а уж тем более — гибнуть за него. Воины-жрецы были известны тем, что вели за собой войска и зачастую гибли на полях сражений. Выполняли они и иные секретные миссии; правда, и на них Рамону было наплевать. Он жаждал жить ради самого себя. Что и воплотил в жизнь, как только подвернулся удачный случай.

Молодые офицеры должны были сдать некое подобие экзамена, отправившись в Дарфар за рыбами.

Именно там, цинично бросив на погибель свой отряд, он бежал. Смерть воинов помогла скрыть его побег, так как все посчитали, что и он попал в плен к людоедам, где и превратился в отличный ужин.

Но все было совсем по-другому. Миновав Кешан и Пунт, пятнадцатилетний юноша попал в Иранистан. Быстро поняв, что люди, подавленные его силой воли и блеском учености, охотно подчиняются ему, Рамон сколотил банду и стал разбойником.

После долгих лет аскетизма, он жаждал познать все прелести мира, И вскоре познал их.

Изучив по свиткам карты всех государств и их обычаи, Рамон теперь странствовал по миру, оставляя за собой целый шлейф убийств, краж и измен.

Стоило только появиться какой-нибудь опасности, как Рамон тут же бежал, бросая своих не очень умелых и не очень умных напарников на произвол судьбы. Учесть же оных, после их страшных преступлений, была одна — смерть. А Рамон мчался дальше, свободный, как ветер. Еще в Стигии он научился ни к кому не привязываться и никому не доверять. А потому был неуязвим для властей, которые охотились за ним, но безуспешно. После него всегда оставалось море слухов, которые еще больше запутывали картину, а также очень мало свидетелей… Рамон старался не оставлять их в живых, впрочем, как и своих подельников.

Сам же стигиец, проведший столько лет среди жрецов, с легкостью бросал награбленное, если оно угрожало его жизни. Ведь именно из-за того, что золото так часто пленит людей, они не могут вовремя сбежать, думая, что все обойдется и остальные забудут об их преступлениях.

* * *

Рамон сел за стол.

— Золотого стигийского, — произнес он тоном истинного знатока и ценителя вин.

Кабатчик поклонился и бросился в подвал, где у него хранился лед. Эту редчайшую вещь доставляли откуда-то из-за Турана, из самой тундры. Лед использовался редко, но порой в его таверну забредали такие вот богатеи, так что затраты стоили того. На лед, конечно же, было наложено заклятие, чтобы он не таял, но и это того стоило. Все окупится сторицей. Ведь в платежеспособности стигийца Зебах не сомневался. Достаточно было взглянуть на его одежду…

Пока кабатчик бегал за вином, Рамон успел оглядеться. Таверна, в которую его занесла судьба, была довольно обычным заведением. Ему и самому доводилось держать такие.

Еще каких-то три месяца назад он был хозяином самого большого караван-сарая, в местечке под названием Ардан. Маленький городок расположился на одном из горных перевалов и служил перевалочным пунктом для контрабандистов, что промышляли на границе Ту рана. Эти люди, нелегально переправляющие ценные грузы, были охочи до кровавых зрелищ.

И тут-то Рамон развернулся как следует. Бывший жрец, хорошо разбирающийся в снадобьях, стал накачивать бойцов порошком пурпурного лотоса. Да так, что те переставали чувствовать боль, даже от самых страшных ран. Деньги потекли к нему рекой, но однажды правда всплыла наружу. Стигийцу пришлось бежать, но он сумел отомстить.

Бандитский городок, давно разыскиваемый властями, в одно прекрасное утро оказался окружен отборной кавалерией Турана. И привел их именно Рамон, которого за это по-царски наградили. Лучшей же наградой была казнь большей части населения Ардана, в то время как Рамон попивал вино, с улыбкой любуясь на это зрелище. Тех же, кого не повесили, заковали в цепи и под конвоем отправили в Султанапур, где их, скорее всего, приговорили к каторге.

И вот он оказался здесь. Золото, полученное от властей, уже заканчивалось, и Рамон прикидывал, чем бы ему заняться. Близкое расположение Стикса манило речным пиратством, и эта идея казалась стигийцу наиболее подходящей.

Он с интересом посмотрел на кушита и асира. Оба с вызовом разглядывали друг друга, так и норовя пустить в ход оружие. Шальная мысль пронеслась в голове южанина. А может, устроить небольшой бой? Рамон никогда не упускал денег, что плыли к нему в руки. И какая разница, сколько это будет: тысяча золотых, или только десяток.

Когда хозяин таверны принес вино, Рамон жестом пригласил его присесть.

— Я вижу, дорогой хозяин, что у тебя прекрасный охранник. Но так ли он хорош, как выглядит? Может, проверим?

Зебах, тут же поняв, о чем идет речь, кивнул.

— Почему бы и нет, благородный господин. Твой боец неплох, но я все одно ставлю на Юму. Пятьдесят золотых? — предложил кабатчик.

Стигиец поморщился. Он снял с пояса тугой кошель и бросил на стол. На вид, в нем было никак не меньше трех сотен золотых.

Зебах, глядя на богато одетого незнакомца, не мог и подумать, что кошель в основном набит медью.