Остров Бога - [37]

Церковь христианская, много распространяющаяся о невзгодах и мучениях, первых христиан, не желает поминать, что в первые годы христианства, римляне не делали различия между адептами новой веры и замшелыми евреями. Их вместе травили львами, топили и распинали в основном за то, что беспокойная провинция Иудея, не давала империи никакого роздыху. По сей день, есть люди именуемые иудохристианами. Согласно Оригену, тому самому, что отрезал себя мошонку в момент религиозного экстаза, было их «очень мало», хотя они и составляли «большую толпу». Поскольку Ориген, явно отпиливал свои яйца без наркоза, мы простим ему этот «странный» пассаж: «было их очень мало» но они составляли «большую толпу»! Цифру, скопец, называет только для иудохристиан — полторы сотни тысяч! Это ему мало! Евреи не сильно нервничали из-за христиан, в римской империи иудеев было много, иногда считают, что около 10 %, а это о-го-го! Но мученья, со временем, кончились, а осадок, остался — «всё из-за них, проклятущих!». Эмиль Шюрер серьёзный, протестантский историк, в своей книге «История еврейского народа во времена Иисуса Христа» писал, что иудаизм на всём протяжении истории римского государства был «religio licita»-«терпимой верой». До восстания Бар-Кохбы в империи процветал еврейский прозелитизм. Евреи империи прекрасно говорили по-гречески, а многие и на латыни, а общность языка порождает доверие. Иудаизм к тому же, выгодно отличался от других восточных культов, и новообращённым нравилось почитание единого Бога, как чистого духа, не допускающего поклонения себе в изображениях, требование нравственной и «правильной» жизни. Высококультурные и прекрасно образованные греки, увидели в еврейской религии настоящую философию стоиков, а в праотцах и пророках, истинных античных мыслителей.

В принятии веры были две степени: «полная», когда осуществлялся прямой переход в еврейство, символом которого было обрезание, омовения в «микве», сиречь в ритуальном бассейне и жертвоприношение по ритуалу Моисея в Иерусалиме, до тех пор, пока Тит не разрушил Храм. Новообращённые, соблюдали все законы веры наравне с евреями от рожденья и согласно правилам, никто даже намекнуть, не смел, что когда-то они были язычниками. Так появилось новое слово proselytus — «обращённый». Можно было стать евреем «слегка» или «немножко евреем», требовалось лишь почитать единого Бога, соблюдать субботу и отказаться от пожирания любимой, но не кошерной[22] пищи. Этих граждан называли, «sebomenoi ton Theon», «боящиеся Бога». Количество «еврейских прозелитов» не подсчитывалось, а если подсчитывалось, то данные утрачены, но их было очень много, очень. Восстание «сына Звезды», Бар Кохбы, его объявление Машиахом, и страшная гибель Иудеи, последовавшая за этим, подрезала крылья тем, кто хотел взлететь на Святую гору. А христианству не подрезала, а даже наоборот — конкурент то был устранён. Религия, требовавшая той же нравственной чистоты и веры в единого Бога, но не принуждавшая своих адептов к членовредительству, причём в прямом смысле этого слова, очень понравилась грекам. Было очевидно, что она, в силу своего пролетарского происхождения уважавшая любой харч, и не настаивавшая на требованиях ритуальной чистоты, да ещё и с красивыми портретами Бога, его родственников и товарищей, замечательно ляжет в освободившуюся от евреев нишу. Жалко только, что она довольно быстро начала «кнопить» уцелевших иудеев, свалив на них все римские грехи. Это-то, в целом было политически правильно, потому что кандидатами на вступление в это объединение, были в основной массе римскими гражданами и их рабами. Риторика моя, как вам фанатичные старухи, может показаться, совершенно не антихристианская.

В учении самого Христа, а каждый знающий буквы, легко может сложить из них «прямую речь» Иисуса, и отделить речённое им от пересказанного апостолами, буквально всё, мне и близко и понятно. Что касается моих плевков в сторону церкви, то они должны «орошать» любую, уводящую от Писания школу, что бы не носили её служители, хоть скуфью, хоть тюрбан, хоть кипу. Единственное, почему я выделяю из общей массы «церквей» иудейскую, так только за то, что она допускает и даже требует, соблюдения всеми людьми, заповедей сыновей Ноя, что гарантирует им поголовно, место у престола Всевышнего, хороший в рай, плохой в ад, и на проходной справки об обрезании или крещении не спрашивают. Очень мягкий, нетривиальный и практически невозможный для других «исповеданий», подход.

* * *

"Ирония призвана восстановить то, что разрушил пафос".

Станислав Ежи Лец.

Люди ходят, бродят, прислоняются к Стене, говорят с ней, делятся тоской и проблемами: дочь дура, сын, кот облезлый, сватается к гойке[23], печень болит и жена ноет, ноет. Проблемы душат евреев. Евреи жалуются Богу. Все разные, все озабоченные, все немножечко похожи друг на друга. А мне больше всех, всё равно, нравится Давид. На нём обтрёпанный чёрный, естественно, костюм, кошмарная застиранная мятая рубашка и шляпа, о которой можно сказать одно — беда, и нос у него красный, как положено. Да и сам Давид мятый, застиранный, всклокоченный многодетный неопределённых лет еврей.