Остров Афродиты - [19]

— Да, спасибо, Леон. — Эти слова прозвучали как-то неестественно. Элен в присутствии Леона стала испытывать смущение. Она уже жалела о своем разговоре с Труди. До этого все ее страхи были очень смутными, но в последнее время они постоянно преследовали ее. Элен только оставалось ждать, когда она вновь уверится в данном Леоном обещании. Еще минуту назад она была абсолютно спокойна — все опасения отошли на задний план. Было так хорошо гулять по пляжу — даже с Леоном, — до тех пор пока тот хранил молчание. Тревога вернулась, едва только он заговорил. Голос мужа звучал мягко и чуть взволнованно, и Элен не знала, что могло за этим дальше последовать.

— Там впереди есть скамейка, — сказал Леон. — Мы можем посидеть на ней, если хочешь.

Когда они дошли до скамьи, Леон вновь удивил Элен: он достал платок и вытер то место куда она собиралась сесть. Любезность, без сомнения, являлась характерной чертой каждого киприота, но для Элен подобная учтивость была внове, ведь Грегори никогда не оказывал ей таких знаков внимания, даже в первые месяцы их супружеской жизни. Она благодарно улыбнулась Леону и села на скамейку, обратив свой взгляд к морю. С прибрежной равнины до них доносился аромат цветущих апельсиновых деревьев. Элен с удовольствием вдыхала его.

— Тебе надо увидеть и другие места, где апельсиновые рощи гораздо обширнее, — сказал Леон, садясь рядом с ней, и совершенно неожиданно добавил: — На следующей неделе я собираюсь в Фамагусту и пробуду там пару дней. На одном из моих складов устанавливают новое оборудование, и я хочу проследить за ходом работ. Хочешь поехать со мной?

— Я? — Роберт рассказывал Элен о цветении садов в Фамагусте. Даже сами киприоты закрывали глаза от восторга, описывая красоту этого места. Элен надеялась когда-нибудь побывать там… но мысль о поездке вместе с Леоном никогда не приходила ей в голову. — Я не знаю… — Им придется останавливаться в отеле… — Детей нельзя бросить одних, — поспешно сказала она. — Арате привыкла ночевать в своем доме, она сама мне об этом говорила.

— Она все-таки замужняя женщина, — улыбнулся Леон. — Но пока нас не будет, Никос может остаться в нашем доме вместе с ней. Я думаю, Арате возражать не будет. Мы можем не волноваться за детей; за два дня с ними ничего не случится. А тебе нужна перемена обстановки. В последнее время меня беспокоит твое состояние.

Элен быстро взглянула на мужа. Значит, Леон все-таки что-то заметил, но он, конечно, не мог понять причину ее состояния. Он просто решил, что она переутомилась, и перемена обстановки пойдет ей на пользу… Да, он очень заботлив, подумала Элен, но ей тут же почему-то пришло в голову ее собственное умозаключение, что Леон может быть и весьма жестоким.

— Я не знаю, Леон, — вновь начала она, и он тут же перебил ее.

— Чего ты боишься, Элен? — Его голос звучал тихо, но настойчиво. Интересно, почувствовал ли он ее замешательство, подумала она, медля с ответом.

— Боюсь? — переспросила Элен и с трудом улыбнулась. — А чего мне бояться?

— Вот об этом я и спрашиваю тебя, — спокойно заметил он, — а ты не хочешь мне ответить.

Элен покачала головой, вновь устремляя взгляд на море и лихорадочно пытаясь найти правдоподобный ответ, такой, чтобы Леон не догадался о том, что ее беспокоит на самом деле. Если он узнает правду, то в его голове могут родиться мысли, которых, вероятно, раньше даже и не было.

— Я ничего не боюсь, — солгала Элен, избегая его взгляда. — Мне абсолютно нечего бояться.

— В таком случае, — последовал спокойный ответ Леона, — не вижу причин, по которым ты не можешь ехать со мной в Фамагусту. Я дам тебе денег, чтобы ты купила себе новые платья.

— О нет! — Это восклицание вырвалось у Элен непроизвольно, и она поспешила добавить: — У меня много платьев, Леон.

— В самом деле? Тогда, наверное, ты их очень далеко запрятала.

Его прямота слегка покоробила Элен, но она тут же вспомнила, что Леон все-таки является ее мужем. Странно, но она никогда не думала о себе, как о его жене, и поэтому не была готова к тому, чтобы они обращались между собой как супруги.

— Но для воспитания детей больше подходит темная одежда, — сказала Элен, чувствуя сама, как неубедительно звучит ее оправдание.

— Это довольно сомнительное заявление, ты не находишь? — слегка нахмурившись произнес Леон.

— Мне нравится темная одежда. — Луна спряталась за облако, и словно в тот же момент лицо Леона приняло мрачное выражение. Когда он заговорил, в его голосе слышалось скрытое недовольство.

— А мне нравится светлая, — сказал он. — Я осмотрю весь твой гардероб, и если он придется мне не по вкусу, ты пойдешь и купишь себе новые и красивые платья, Элен, которые подойдут к твоим глазам и освежат цвет твоего лица. — Его голос изменился, или Элен это только показалось, но ее сердце учащенно забилось. Нет, она ничего не придумала: в нем как будто звучала сдерживаемая страсть. «Неужели он находит меня привлекательной?» — в страхе подумала она, и вместе с утвердительным ответом пришла уверенность, что для пылких восточных мужчин в достаточной степени безразлично, та или иная женщина будет находиться рядом с ним.