Остров Афродиты - [14]

Почувствовав ее взгляд, Леон обернулся и вопросительно посмотрел на жену.

— Когда Чиппи можно будет выйти из комнаты? — смутившись, спросила она.

— После чая, наверное. Я еще не решил.

— После чая? Но сейчас только три часа! — Здесь занятия в школе начинались в восемь и заканчивались в два. — Ты же не будешь держать его взаперти еще два часа?

— Не буду, но пусть он пока посидит у себя в комнате. Это пойдет ему на пользу. — Леон говорил спокойно, но Элен чувствовала, что спорить бесполезно, поэтому замолчала.

Снизу доносился радостный смех Фионы, игравшей с собакой. Этот бездомный пес недавно забрел к ним в сад да так и прижился в доме. Сначала Элен подумала, что Леон ни за что не позволит оставить собаку, но тот, напротив, велел Арате накормить животное и найти ему место в доме.

Леон подошел к балюстраде и, наклонившись, стал смотреть, как девочка и собака весело догоняют друг друга. Да, вновь подумала Элен, он странный, даже загадочный человек. Строгий и неуступчивый, особенно с детьми, он мог посочувствовать бездомному животному. Его отношение к женщинам тоже было не всегда однозначным. Хотя женщины, как полагала Элен, интересовали его только по одной причине, он тем не менее не позволял себе говорить пренебрежительным тоном ни с одной из них. Со своей матерью и сестрой Леон всегда был ласков, вежлив и внимателен. Но однажды он с такой злостью заговорил о матери Чиппи и Фионы, что Элен невольно представила себе, как грубо он мог бы обойтись с этой женщиной. Сейчас, глядя на строгий профиль Леона, Элен молила судьбу, чтобы ей не пришлось когда-либо попасть под его плохое настроение. Но размолвка между ними произошла в тот же вечер, и Элен впервые испытала на себе характер Леона.

Элен условилась с Труди, что будет навещать ее один раз в неделю. Это означало, что дети должны будут некоторое время проводить без нее, и Элен решила, что она должна предупредить об этом Леона.

— Они немного побудут с Арате, а в три часа я уже вернусь домой.

— Хорошо. — Леон проводил этот вечер дома; они с Элен сидели на веранде за чашкой кофе и разговаривали. — А во сколько ты собираешься выехать?

— Около девяти. — Накануне она встретила в поселке Роберта; тот собирался в столицу за красками и холстами. Узнав, что Элен тоже хочет ехать в Никосию, он, разумеется, предложил подвезти ее, и она согласилась.

— Так поздно? — Леон слегка нахмурился. — Если ты соберешься пораньше, я могу отвезти тебя.

— Не беспокойся, Леон, — улыбнулась она. — Тот молодой человек, с которым я познакомилась на корабле, Роберт — я тебе о нем говорила, — едет в город за покупками и подвезет меня.

Леон нахмурился еще больше и сдержанно произнес:

— Мне бы не хотелось, чтобы ты ехала с этим человеком. Завтра утром я присоединяюсь к конвою, потому что мне надо пораньше быть в офисе, и я не вижу причин, почему ты не можешь поехать со мной.

— Но конвой отправляется в половине восьмого. Это слишком рано для меня.

— Ты можешь час-другой побыть у меня в офисе. — В его голосе уже звучала настойчивость. Однако Элен была возмущена. Она не собиралась терпеть его наставления, в каком бы виде они не были преподнесены.

— Я все-таки поеду с Робертом, если ты не возражаешь. Так будет проще…

— Но я возражаю. — Его голос по-прежнему звучал спокойно, только стал чуть жестче.. — Арате будет здесь и проводит детей в школу.

— Но я не хочу выезжать так рано.

— Тогда тебе придется поехать автобусом, или, если хочешь, я могу вызвать такси.

— Я поеду с Робертом, — спокойно сказала Элен, хотя ее щеки вдруг побледнели. — Я же объясняю тебе, что глупо было бы вызывать такси, когда меня и так могут отвезти в Никосию.

Поставив чашку на столик, Леон наклонился вперед и пристально посмотрел на жену.

— Элен, — вкрадчиво сказал он, — либо ты едешь в город так, как предлагаю тебе я, либо ты не едешь вовсе.

Несколько мгновений она только лишь смотрела на него, но сдержанность изменила ей, и она ответила достаточно резко:

— Я намерена ехать с Робертом. Мне очень жаль, что я вынуждена идти против твоей воли, Леон, но мне не нравится, когда мной командуют. Не забывай, что я — англичанка.

— Ты — моя жена, и будешь делать то, что я сочту нужным.

— Я уже договорилась с Робертом. Он заедет за мной.

— Заедет сюда? — Леон был поражен. — Ты действительно попросила его заехать за тобой домой?

— А что в этом такого? — Элен действительно не видела ничего дурного в том, что Роберт заедет за ней домой, но, судя по выражению лица Леона, она ошибалась. Странно, что Роберт сам ничего не объяснил ей — ведь он-то хорошо знал местные порядки. — Если хочешь, я позвоню ему и попрошу подождать меня в поселке.

— Ты позвонишь ему и отменишь вашу договоренность. Я с самого начала предупреждал тебя, чтобы ты вела себя осмотрительно и не подавала повода к пересудам. А то, что ты задумала совершить, наверняка сделает меня объектом насмешек.

— Но это же просто глупо! Почему моя поездка с Робертом может причинить тебе зло?

— Это очень маленький поселок; к тому же на Кипре каждый считает себя вправе интересоваться делами соседей. Я не хочу, чтобы имя моей жены связывали с этим англичанином. — Голос Леона звучал строго, и даже в слабом свете бра было отчетливо заметно суровое и непреклонное выражение его лица. Элен было неприятно подчиняться, но она чувствовала, что дальнейший спор не только бесполезен, но и принесет ей лишь унижение. Леон все равно добьется своего… и не только в данной ситуации. Она молча смотрела на него, испытывая смутную тревогу, и это ощущение заставило Элен стать осторожной и больше не противоречить мужу.