Остров-2 - [26]

— И как же вам удалось… э-э-э…

— Выкрутиться? — Людоед усмехнулся. — Клятва на алтаре, почтенный Кастониус. Точнее, две клятвы. Одна — что документ Храма, позволяющий выступать от его имени, принадлежит мне на законном основании, вторая — что обвинения в ереси беспочвенны.

Жрец поморщился. Ни он, ни многие другие священники давно уже не верили в действенность таких клятв. Но одно дело не верить самому, совсем другое — поддерживать веру в народе. И в ход шли хитрые ловушки, обеспечивающие предполагаемым клятвопреступникам различные неприятности.

Казус, краем глаза заметивший реакцию собеседника, усмехнулся:

— Дело не в клятвах, почтенный Кастониус. Дело в том, что во время их принесения алтарь отозвался. Что, должен признать, для меня было неожиданностью.

— Вот как. И как же вы отреагировали на эту неожиданность?

— Приказал заткнуться. Пригрозил пустить на дрова, — Кас повернулся и посмотрел на жреца. В его взгляде не было и тени насмешки. — Не знаю, был ли это разум самого алтаря или же там присутствовал кто-то из богов, но теперь я предпочитаю держаться от этих деревяшек подальше.

Двое

— Партнёр, а ведь он нам не верит.

— Хм? Не думаю.

— А почему тогда у него лицо такое?

— Лицо как лицо. Рожа отъявленного пройдохи. Если я правильно понимаю, этот хрен сейчас думает, врём мы или нет.

— Угу. Я и говорю — не верит.

Взгляд со стороны

— Уважаемый Казус, а вы не боитесь? — маленький человечек вдруг стал похож на притаившегося в засаде зверя.

— Храму сейчас не до меня, — ухмыльнулся Людоед. — Его планы вот-вот рухнут и похоронят под обломками многих. Приказ, который вы получили, отдан сгоряча. Жалкая попытка отомстить, не более. Что же касается богов, пробуждение алтарей одного из Ушедших заботит их гораздо больше хамства какого-то смертного.

— Планы Храма ещё не рухнули, — хищник не желал отступать.

— Уже рухнули, почтенный Кастониус, — добыча неожиданно показала клыки и облизнулась. — Верные Императору легионы не покинут метрополию. Эта попытка переворота окажется такой же неудачной, как и предыдущая.

Первый

Н-да-а-а, о чём-то подобном ты догадывался. Не зря же захотел поговорить. А сейчас просто надуваешь щёки, чтобы набить себе цену. Вот только почему ты решил договариваться именно со мной, а? Логичнее было бы сунуться к Зургу. Или не логичнее? Что такого раскопали твои осведомители? Спросить, что ли? Не, не буду. Нам это, в принципе, безразлично. Сейчас надо к делу переходить, а то треплемся ни о чём, а время утекает. Работаем!

— Так что вы собираетесь предложить и что хотите получить взамен, Кастониус?

Второй

Занятный тип. Он, оказывается, держал на себе сеть осведомителей Храма в этой части острова. Угу. И сдал нам её. В обмен на неприкосновенность. Потому что давно понял одну вещь — такие свидетели долго не живут. А недавно — другую: у Храма не получилось. Оказывается, восстание тёмных должно было начаться дней десять-пятнадцать назад. Неопределённость — потому что точную дату так и не назначили. Что интересно, Линера об этом не знает, Галаен об этом не знает, ан'Камисы об этом не знают, а гарнизонный жрец Северного… Вот же Тьма! Опять надо в Прибрежный. Срочно.

Двое

— Не, не поплывём.

— Тогда…

— И не побежим. У нас бойцы есть. Одну пару отправим морем, вторую — с магом — по суше. Сейчас посадим Ира делать копии списков и сразу отправим.

— А не маловато одной пары для суши?

— А больше никак. Четверо уйдут, трое… Стоп. Ещё же братцы. Тогда по суше — троих.

— Угу. И знать друг про друга они не будут.

— Именно.

Первый

Поскольку мы всё равно были в форте, решили сразу же и деньги за проданную добычу раздать. То есть долю Бегуна и остальных отдали Гулю, а ещё половину золотого занесли коменданту. Тот, демонстративно приподняв брови, поинтересовался, что бы это значило. Пришлось объяснить, что деньги выручены за обломки предмета тёмного культа, который оставлять в целом виде было ну ник-как нельзя. И сразу же, не дожидаясь дополнительных вопросов, упомянуть о двух свитках на древнем языке, которые мы пытаемся обменять на древнюю же книгу по целительской магии.

Арадиус дураком не был. Сразу понял опасность первого и ценность второго. И даже, кажется, догадался, к кому упомянутая книга в конце концов попадёт. Поэтому он просто кивнул и попросил впредь держать его в курсе наших… хм… планов. Мы обещали постараться и свалили. Развивать тему утаивания части добычи не было никакого желания.

Второй

От нашей идеи послать с сообщением сразу пятерых Канок сначала онемел, а потом стал орать. Недолго. Присутствовавший при этом старик-тёмный, хозяин дома, просто подошёл и стукнул командира боевиков по макушке. Тот от неожиданности умолк, а мы раскрыли рты, старичок же, коротко бросив: «Заткнись и выполняй!» — отправился куда-то вглубь дома, ворча на ходу про распустившуюся молодёжь, забывшую слово «дисциплина».

Побитый потёр ушибленное место и пояснил, видя всеобщее недоумение:

— Это мой двоюродный дедушка по матери. Он ещё до Империи в разведке служил, — и добавил почти жалобно: — Сколько его знаю, всегда дерётся!

Услышав такую новость, партнёр сначала уточнил, в какой именно разведке служил старичок, а потом погнал нас следом, мысленно ругая тупоголовых помощников, зажимающих ценную информацию о родственниках.