Остроумие мира - [108]

— Можно ли быть до такой степени неблагодарными! — добавил управляющий. — Ваше сиятельство — истинный отец своим подчиненным!

— Батька хорош, — отвечал Разумовский, — да матка-свобода в тысячу раз лучше. Умные хлопцы: на их месте я тоже ушел бы.

* * *

В Москве, как и в Петербурге, у Разумовского бывал ежедневно открытый стол для званых и незваных. Кроме того, он любил давать и праздники как в городе, так и на даче. Под старость на свои парадные обеды и балы он в ночном колпаке и шлафроке с нашитой на нем Андреевской звездой. В последний проезд Потемкина через Москву он заехал навестить Разумовского. На другой день последний отдал ему визит. Потемкин принял его, по обыкновению, неодетый и неумытый, в халате. В разговоре, между прочим, граф просил у князя Тавриды дать в честь его бал. Тот согласился, и на другой день Разумовский созвал всю Москву и принял Потемкина, к крайней досаде последнего, в ночном колпаке и шлафроке.

* * *

У Кирилла Григорьевича Разумовского был сын Андрей Кириллович, в царствование императоров Павла и Александра I чрезвычайный посланник в Вене. Своими блестящими способностями он поражал наставников. Получив затем образование за границей, Андрей Кириллович на 23-м году был произведен в генерал-майоры. Красивый, статный, вкрадчивый и самоуверенный, он кружил головы всем красавицам Петербурга в царствование Екатерины II, любезностью и щегольством превосходя всех своих сверстников. Не раз приходилось его отцу, дела которого в это время были несколько запутаны, уплачивать долги молодого щеголя. Однажды к графу Кириллу Григорьевичу, и так уже недовольному поведением сына, явился портной со счетом в 20 ООО рублей. Оказалось, что у графа Андрея Кирилловича одних жилетов было несколько сотен. Разгневанный отец провел его в свой кабинет и, раскрыв шкаф, показал тулуп и поношенную мерлушковую шапку которые носил он в детстве.

— Вот что носил я, когда был молод, не стыдно ли тебе безумно тратить деньги на платье? — сказал Кирилл Григорьевич.

— Вы другого платья носить не могли, — хладнокровно отвечал граф Андрей Кириллович. — Вспомните, что между нами огромная разница: вы — сын простого казака, а я — сын российского генерал-фельдмаршала.

Гетман был обезоружен этим ответом сына.

* * *

Императрица Екатерина II была недовольна английским министерством за некоторые неприязненные выражения против России в парламенте. Не имея сил воевать против России, англичане всячески поносили ее словесно. В это время английский посол просил у нее аудиенции и был призван во дворец. Когда он вошел в кабинет, собачка императрицы с сильным лаем бросилась на него, и посол немного смутился.

— Не бойтесь, милорд, — сказала императрица, — собака, которая лает, не кусается и не опасна.

* * *

На одном из придворных собраний императрица Екатерина II обходила гостей и каждому говорила ласковое слово. Среди присутствующих находился старый моряк. Случилось так, что, проходя мимо него, императрица три раза в рассеянности сказала ему:

— Кажется, сегодня холодно?

— Нет, матушка, ваше величество, сегодня довольно тепло, — отвечал он каждый раз.

— Уж воля ее величества, — сказал он своему соседу, — а я на правду черт.

* * *

Во времена царствования Екатерины Великой епископ Ириней Фальковский известен был как весьма ученый муж. Преосвященный Ириней любил особенно астрономические занятия.

Изучая однажды довольно редкое и интересное небесное явление, преосвященный Ириней в восторге от своего открытия спешит из сада, чтобы распорядиться собрать братию для участия в наблюдении.

Собралась братия, и стали все по чину и порядку. Преосвященный сделал предварительное объяснение наблюдаемому явлению, а затем предложил братии поочередно смотреть в телескоп. Подошел наместник и, посмотрев в трубу, воскликнул:

— Дивна дела Господни, ваше преосвященство.

— Дивна дела Господни, ваше преосвященство! — сказал в свою очередь ризничий, уступая место казначею.

Тоже самое проделывал и каждый следующий астроном. Наконец подходит последним один из послушников.

— Дивна дела Господни, ваше преосвященство! — говорит и он, оставляя пост наблюдателя и отвешивая низкий поклон. — Только… в трубу-то ничего не видно.

Оказалось, что Ириней, увлекшись предварительными объяснениями, забыл снять крышку с телескопа.

* * *

Екатерина II послала Вольтеру в подарок ящичек из слоновой кости, самою ею выточенный. Ящичек этот подал мысль Вольтеру пошутить. Взяв несколько уроков у своей племянницы, он послал императрице в подарок пару чулок из белого шелка, присовокупив послание, написанное самыми любезными стихами. В нем Вольтер говорил, что, получив от нее мужскую работу, сделанную женщиной, он просит ее величество принять от него женскую работу, сработанную руками мужчины.

* * *

Императрица Екатерина II, разрешив одному флотскому капитану жениться на негритянке, сказала однажды французскому графу Сегюру:

— Я знаю, что все осуждают данное мною позволение, но это только простое действие моих честолюбивых замыслов против Турции: я хотела этим торжественно праздновать сочетание русского флота с Черным морем.