Осторожно, Синди! - [17]

Такие натянутые отношения сохранялись между ними всю неделю, они говорили очень мало, и только по делу.

В пятницу Стюарт, вспомнив про свое пари с Полом Брентом, решил, что так он далеко не продвинется. У него осталось всего три недели, и нужно будет приложить максимум усилий, чтобы за это время выиграть пари и стать наконец владельцем вожделенного охотничьего трофея.

Оленья голова стоила того. Стюарт всегда завидовал Полу, что именно ему удалось завладеть ею, охотясь на Южных островах в диких зарослях. Он тоже мечтал подстрелить оленя с двенадцатью отростками на рогах, чтобы повесить чучело у себя дома над камином, хотя знал, что найти такого зверя — редкая удача. Стюарт все больше и больше утверждался в намерении выиграть и совсем выбросил из головы переживания Синди. Ей еще повезло — он вообще редко задумывался о чужих чувствах, а уж всего менее о чувствах этого предательского женского пола.

— Вот, пожалуйста, письма готовы, вам осталось их подписать. — Синди вошла в кабинет и положила на стол стопку аккуратно отпечатанных листов. — А куда мне положить копии?

— Оставьте у меня на столе. Я их сам потом положу в папку. А вот эти зеленые копии можете убрать на место. — Он протянул ей два листа, отпечатанных под копирку, и смотрел, как она пробивает в них дыроколом аккуратные круглые дырочки и подкалывает к другим документам в папке.

— Ну вот еще одна трудовая неделя позади. Как вам нравится ваша работа?

— О, я очень довольна, мистер Ньюман.

Он кивнул, закончил подписывать бумаги и дал ей разложить их по конвертам с уже напечатанными адресами.

— Тебя сегодня рано ждут домой?

— Нет, сегодня я пойду в город, мне надо кое-что купить.

— Ты пойдешь по магазинам одна?

— Да, мистер Ньюман.

Стюарта начали выводить из себя ее односложные ответы, эти однообразные «Да, мистер Ньюман» и «Нет, мистер Ньюман». Если бы не пари, он больше не сказал бы ни слова. Его раздражали ее ханжеские манеры и пустые, невыразительные взгляды.

— Тогда что скажешь, если я приглашу тебя поужинать вместе? Элизабет уехала на пару недель, а мне совсем не хочется самому готовить себе еду. — Кстати, это была в некотором роде правда. Хотя на самом деле больше всего на свете ему хотелось тихо в одиночестве поужинать в ресторане, потом поехать домой, принять горячий душ и завалиться спать. «Ого, я, наверное, старею», — тревожно подумал он.

— Нет, благодарю вас, мистер Ньюман. Хотите, чтобы я отправила почту сегодня? Я буду проходить мимо почтамта. Или вы сами это сделаете?

Тут Стюарт дал волю своему раздражению. Он с размаху ударил кулаком по стеклянной крышке стола, вскочил и с яростью уставился на девушку сверху вниз. Губы его растянулись в зловещей усмешке, он увидел, как Синди испуганно заморгала и попятилась.

— К черту почту! Мисс Самодовольство, мисс Добродетель и мисс Ханжество, я уже сыт по горло вашим идиотским поведением. Я терпел всю неделю, подыгрывал тебе, как мог, но больше не намерен выносить это ни единого дня! А теперь слушай меня, я выдал тебе несколько неприятных секретов про твою кузину, я признаю, что не стоило этого делать, и уже извинился. А что я за это получил? Бесконечные «Да, мистер Ньюман», «Нет, мистер Ньюман»! Я думал, что взял на работу разумную, ответственную молодую девушку, которая может исполнять обязанности моего секретаря, а обнаружил, что нанял какого-то глупого ребенка, который просто не умеет себя вести. Или ты будешь вести себя как взрослый человек и прекратишь этот свой дурацкий фарс — или можешь убираться вон!

И вдруг с Синди что-то произошло — она снова стала самой собой.

— Вся эта работа — фарс, и ничего больше! — вспылила она, швырнув на стол пачку писем.

— Если ты так на это смотришь, то можешь уволиться прямо сейчас! — заорал он в ответ, и ей показалось, что над головой у нее прогремел раскат грома. Но внутри у него все ликовало. Победа! Синди Тейлор снова стала прежней. Конечно, это только начало, но все-таки это важное завоевание. А теперь пора переходить в атаку и закреплять успех.

— Только из-за того, что я отказалась поужинать с вами? — презрительно бросила ему Синди. — Боже, а мне-то казалось, что вы обычно увольняете своих секретарш по другой причине — потому, что они слишком рвутся остаться с вами наедине!

Стюарт присел на стол и скрестил руки на груди:

— Вот как? Кто тебе это сказал? Надо думать, какая-нибудь не в меру болтливая барышня из отеля?

— А с какой стати я должна вам отвечать? Вы ведь сами их всех знаете! — не растерялась Синди.

Стюарт расплылся в улыбке — самодовольной, нахальной.

— Я увольняю секретарш только тогда, когда они начинают воображать, что влюбились в меня, и это становится настолько заметно, что ставит меня в неловкое положение. Я рад узнать, сколь высоко вы цените свою работу.

Синди поняла, на что он намекал.

— Вы самый тщеславный человек, какого мне доводилось встречать в жизни! Я бы не влюбилась в вас, даже если бы вы были последним мужчиной на Земле!

— Тогда докажите это — поужинайте сегодня со мной.

— Знаете, у меня просто нет желания ужинать с таким самовлюбленным занудой. Разве меня можно за это винить?