Осторожно, работает десантура! - [4]

– Вот именно, Виктор Антонович, что мы военные! – у начавшего было выдыхаться Туманова словно открылось второе дыхание. – Ты это правильно заметил – военные, а не крикуны-дипломаты, которые не могут договориться между собой! А эта работа! Она как раз по их части. Они должны улаживать подобные вопросы!

– Но если им что-то не удается, – быстро вставил Сагалов, – в дело неизменно вступаем мы. Так что все логично, Михаил Савельич.

Туманов несколько секунд смотрел на своего начштаба, подбирая наиболее весомые слова для ответного словесного выпада, но четкий уверенный стук в дверь не дал ему этого сделать.

– Войдите, – громко крикнул полковник, сердито сверкнув в сторону Сагалова глазами, давая понять, что спор на этом не закончен, а только прерван.

В кабинет командира полка вошли пятеро десантников в камуфлированной форме. Старший по званию вскинул руку к правому виску.

– Товарищ гвардии полковник, разведывательно-диверсионная группа специального назначения в количестве пяти человек… – начал докладывать он, но Туманов жестом оборвал доклад.

– Я и так вижу, Демидов, кто вы и сколько вас, – проворчал он. – Рассаживайтесь.

Десантники подсели к столу и выжидательно посмотрели на полковника.

– Вот, – обращаясь не к ним, а к Сагалову, с нескрываемым ехидством проговорил Туманов, – теперь этим бравым парням и расскажи, чем мы, военные, должны заниматься, когда бессильны дипломаты.

Сагалов глухо откашлялся. С Тумановым они были дружны давно, прекрасно знали все плохие и хорошие качества друг друга. Но с тех пор, как Туманов стал командовать спецполком, он сделался значительно раздражительней и придирчивей. Понять его было можно. Он привык все делать сам, но на должности командира полка не успевал это чисто физически. От него требовали, «снимали стружку», грозили взысканиями. Туманов нервничал, дергался и вообще очень тяжело переживал все это, с тоской вспоминая то счастливое время, когда командовал только взводом. Понимал Сагалов и то, что Туманов ничего лишнего на него не переложил. Вводить разведчиков в курс предстоящей операции входило в круг обязанностей начальника штаба. Он же должен был разрабатывать эту операцию и выдавать командиру группы пакет с этими разработками. Но на этот раз был особый случай: не имелось ни пакета, ни разработок, ни плана, ни даже идей. Было только задание, но и оно было сформулировано в общих чертах.

– Значит, парни, дело такое, – начал Сагалов, медленно подбирая слова. – Новости по телевизору, надеюсь, все смотрите? О том, что во Франции задержан небезызвестный вам Салман Гудаев, слышали? Кто он такой, вам рассказывать не надо.

Он обвел тяжелым взглядом всех пятерых. Разведчики молчали, внимательно глядя на начальника штаба. Им действительно не надо было рассказывать о Салмане Гудаеве. Каждый из них хотя бы раз сталкивался с его бандами. Да и сам Сагалов был тяжело ранен и едва не погиб в одном из боев с гудаевцами.

– Так вот, этого у… – Сагалов на миг запнулся, считая неудобным ругаться при подчиненных и одновременно не находя подходящих синонимов. – Бандита, – наконец с трудом выдавил он, – убийцу и грабителя по всем существующим в мире законам должны были экстрадировать в Россию, поскольку он заявлен в международный розыск. Во всяком случае, наш МИД и Генпрокуратура хлопотали об этом. Но есть сведения, что безуспешно и что этого подонка собираются отпустить.

Сагалов опять замолчал. Разведчики тоже ничего не говорили, понимая, что вступление закончено и сейчас перед ними будут ставить боевую задачу.

– В общем, слушай сюда, Демидов, – вмешался неожиданно Туманов. – Твоей группе предстоит выкрасть эту сволоту и доставить в Москву. И имейте в виду, что привезти его надо живым и невредимым!

В кабинете повисла напряженная тишина. Нарушил ее Демидов.

– А на хрена он тут нужен? – как-то по-детски глупо спросил он. – Грохнуть его прямо там, как Троцкого когда-то, и все…

Туманов скривился, как от зубной боли.

– Если вы, товарищ капитан, – внушительно проговорил он, – не понимаете некоторых вещей, то лучше помолчите.

– В том, чтобы Гудаев был доставлен живым, – стал пояснять Сагалов, – заинтересованы несколько российских министерств, в том числе и наше родное Министерство обороны.

Он опять замолчал и вдруг, виновато улыбнувшись, признался:

– Откровенно говоря, я и сам не знаю, для чего им это надо. Видимо, какая-то политическая интрига затевается…

– Я все же не совсем понимаю, – опять встрял Демидов. – Это приказ или только пожелание?

Туманов и Сагалов переглянулись. Демидов был толковым разведчиком, но нередко любил «включать дурака», прикидываясь не совсем сообразительным. Особенно часто он это делал в общении с вышестоящим начальством, когда хотел настоять на своем. И Туманов, и Сагалов знали об этом, но прощали ему.

– Капитан Демидов, – переходя на официальный тон, проговорил полковник. – Повторяю, что Гудаев должен быть доставлен на территорию России живым. И только живым! Вам это понятно? Убить его вы имеете право только в самом крайнем случае. Слышите? Самом крайнем! Если не будет никакой возможности привезти живым.