Осторожно - Питер! - Свежераспечатанные тайны - [12]

Детишкам, с которыми он учился по заграничным школам, Юрик постоянно врал, что живёт в Ленинграде, а не в Москве. Он хотел, чтобы его как можно больше уважали.

Маленькому ростом, щупленькому Юрику уважение одноклассников было необходимо.

Правда, его внешность не всегда была причиной для расстройства. Всякий раз, прийдя в новый класс, он слышал шёпот: "На Гоголя похож". Юрик был темноволос, нос имел с горбинкой, а во взгляде всегда сквозило нечто поэтическое…

*****

Итак, что имеем, то нам уже не нравится. Внезапно охладев к Великому Городу, Юрик счёл себя неблагодарным и страшно мучился по этому поводу. В двенадцать лет он был слишком неопытен, чтобы приписать эту смену настроения чему-нибудь ещё.

Отчим был видной московской фигурой, но при Андропове пошёл на понижение, и его перевели на службу в Ленинград. Тогда ещё никто не знал, что Город снова будет переименован и что всё питерское станет синонимом президентского.

Вскоре пошли первые неприятности. Отчима посадили, и он умер от инфаркта прямо в тюрьме – немолодой уже был человек…

Деньги кончились, надо было срочно думать, как жить дальше. Пришлось продать шикарную двухкомнатную квартиру на Московском проспекте – наспех, буквально за бесценок, и переселиться в коммуналку. Не жить же им с мамой, разнополым, в однокомнатной хрущёбе. А в коммуналочке у них были три комнаты. Каждому досталось по кабинету-спальне плюс общая столовая.

Маме по работе нужен был отдельный кабинет. Работала она учительницей рисования, и её спальня-студия с первого же дня украсилась детскими рисунками. Юрик тоже позарез нуждался в рабочем кабинете. Он с самого детства мечтал стать писателем.

Глядя в зеркало, он тоже отмечал своё большое сходство с Гоголем.

Соседей в той квартире было ещё двое: вполне мирный, хотя и пьющий, старичок Харитоныч и богомольная старушка Маринка.

На коммунальной кухне кому-то кисло, а им всегда было весело.

Мама готовила лазанью – научилась в Италии, а Харитоныч – харитонью, бурду из овощей и разных хитрых специй, благодаря которым это варево каждый раз имело другой вкус. Когда старикашка злился, его варево можно было выливать, не пробуя.

Наливка харитоновка совсем другое дело. Та всегда была одного вкуса, ибо заготовлялась один раз на целый год.

Старушка Маринка одевалась во всё чёрненькое, а Харитоныч, редко бывавший на улице, зимой и летом носил семейные трусы, китайские кеды и серую ушанку типа "дохлый заяц". Даже в домашней обстановке.

Худо ли, бедно ли, стали они с мамой жить-поживать в питерской коммуналочке.

Юрик ходил в школу и был по горло занят уроками, особенно в старших классах. С Городом общался постольку поскольку – его уже не хотелось изучать. Музейные экскурсии только утомляли. Жизнь протекала скучно, концы с концами сводились кое-как…

Через несколько лет после маминой смерти Юрик женился и переехал в Москву. И вот чудеса! Теперь каждый визит в Ленинград, который к тому времени снова стал Петербургом, казался ему праздником. Стоило ему с очередной группой иностранцев показаться в Городе, как тот начинал буквально донимать его своей красотой.

Юрику в Питере снова всё нравилось. И Исакий уже не пугал колоннами…

Поговорив на эту тему со знакомыми, Юрик, как ни странно, услышал слова поддержки. Компания единомышленников росла. Всех их объединяло главное: они были приезжими. Не коренными рысаками, а пристяжными. Как-то раз сообща пришли к мнению, что Город сначала заманивает интересных ему особей, а потом, добившись чего-то своего, машет на них рукой, мол, пусть живут, как знают, мол, чего зря хвост перед приезжими распушать, мол, и так сидят по лавкам!

Благо сиделось бы спокойно. Сразу после окончательного переселения в Город у приезжих начинались мелкие неприятности, которые постепенно перерастали в крупные.

Так бывает и в природе. Сначала моросит мелкий дождик, потом постепенно холодает, дождик превращается в крупку, а крупка – в мелкий град. Хорошо, если мелкий…

Глава 7.

"Полезный вакуум и визитки на шлагбауме" Все эти доводы так и остались бы размышлениями, если бы не СМИ да не один знакомый водила. СМИ дали Юрику долгожданный Сигнал, а коренной водитель Женя последнего пинка. Однако, лучше по порядку.

Юрик не привык что-либо предпринимать, опираясь лишь на домыслы и догадки. Ему, несмотря ни на что, ужасно не хотелось покидать Город. Тогда за дело взялись СМИ.

Радио слушают многие, но слышит каждый своё.

Впервые Юрик услышал радиотрёп, официально подтверждающий его догадки насчёт Города, в павильончике на проспекте Ветеранов. Он зашёл в тот судьбоносный павильончик, чтобы купить фруктов. Ну, и выпить-закусить. Собирался в гости к приятелю.

Молоденькая продавщица, стоя у прилавка, слушала транзистор. Пел Юрий Антонов.

После вздохов рыжего на тему "двадцать лет спустя", музыка внезапно прекратилась, и пошли городские новости. Будто специально для Юрика. Будто в радиостудии кто-то сидел и ждал, когда же он войдёт в тот судьбоносный павильончик.

Бодрая диск-жокейша брякнула два слова о погоде и тут же, безо всякого логического перехода, заявила:

– Наш город особенный и принимает далеко не всех. Если вам тут неуютно – надо уезжать!