Осторожно: массированные фальсификации! Сборник статей - [71]

В январе 1945-го мы вновь спасали американцев, застрявших в Арденнах, начав своё наступление на неделю раньше… «Всё для Второго фронта, всё для победы»[300](?!).

Владимир Ростиславович очень убедительно, ярко, образно раскрывает секреты этих успехов советского оружия. Они в развёрнутой военной промышленности и беспримерной отдаче работников и руководителей заводов. Главу третью 6-й части книги он назвал «Чудо советского тыла». А первый раздел этой главы ещё ярче: «Летающие заводы» высший пилотаж писательского мастерства! Но под этим, почти поэтическим заголовком, цифры статистики сурового военного времени и убедительные выводы. «Каким образом в условиях, когда немецкие танковые армии обхватывали клещами целые промышленные районы, удалось эвакуировать промышленность – загадка. …На начало октября 1941 года было перебазировано не менее 65 % предприятий: 118 заводов из 139 авиационной промышленности, 16 из 27 танковой промышленности, 32 из 58 заводов вооружения, 49 из 65 заводов боеприпасов, 72 из 147 миномётного вооружения, 41 из 69 заводов судостроительной промышленности (!?). Лучший танк Второй мировой выпускали в 1940 году только на одном заводе. Сделали там «тридцатьчетвёрок» всего 117 штук. Именно этот завод пришлось эвакуировать, но уже в 1941 м было выпущено больше четырёх тысяч «тридцатьчетвёрок». В 1942 м танк выпускали уже на шести заводах.

Бронированный штурмовик Ил 2 – оружие легенда, как и Т 34. Перенос его производства из Воронежа в Куйбышев – такое же волшебство. Директор Куйбышевского завода Б.М. Шенкман получил приказ Сталина наладить производство штурмовиков буквально на пустом месте. На следующий день с завода ушла телеграмма следующего содержания: «…завод достигнет в конце декабря ежедневного выпуска трёх машин. С 5 января – по четыре машины. С 19 января – по шесть машин. С 26 января – по семь машин (в день! Ещё раз повторяю, кто не сакцентировал внимание. Завод брался выпускать 7 (семь) штурмовиков Ил 2 в день! – В.М.). И с конца 1941 года современнейшая боевая машина стала ежемесячно сотнями поступать в войска. «В 2010 году выпущено всего семь гражданских самолётов – это очень унылая цифра», отметил Президент Медведев в апреле 2011 года, подводя итог достижениям всего российского авиапрома. Заводы (тогда) словно перелетали с места на место. Словно за дело брались какие-то сказочные персонажи – из ларца, одинаковых с лица. Нет, это не загадка. Это чудо советского менеджмента – тех самых «одинаковых с лица» незаметных волшебников. …Сталин не носил никаких орденов – не надо верить парадным портретам, кроме звёздочки Героя Социалистического Труда. Почему то мне кажется, что по большому счёту он именно так сам себя и воспринимал: как Героя Социалистического Труда»[301]. Так коротко и образно о тяжелейшем ежедневном подвиге наших предков на военных заводах ещё никто не писал! Более того, Владимир Ростиславович сумел разобраться сам и доходчиво донести до читателей и суть сложной финансовой системы страны в сложнейшие военные и послевоенные годы. «Самая масштабная в мировой истории война требовала столь же гигантского финансирования. Правительству пришлось включить печатный станок, количество запущенных в оборот новых денег выросло за годы войны в 3,8 раза. Имя Арсения Зверева (наркома финансов СССР) сегодня известно разве что узкому кругу специалистов; в числе творцов победы оно никогда не звучит. Это несправедливо, поскольку именно он сумел сохранить, удержать на краю пропасти финансовую систему СССР. За счёт режима жесточайшей экономии Зверев добился бездефицитного бюджета на 1944 (?!) и 1945 (!) годы и полностью отказался от эмиссии.

К победному маю в руинах лежала не только половина страны, но и вся советская экономика. На руках у населения скопилось слишком много денег; почти 74 млрд. рублей – в 4 раза больше, чем было до войны. То, что сделал Зверев – ни до него, ни после повторить не удалось никому; в рекордные сроки, за одну лишь неделю, из оборота было изъято три четверти всей денежной массы. И это – без каких – либо серьёзных потрясений и катаклизмов. У сберкасс выстроились очереди; при том, что вклады переоценивались вполне гуманно. До 3 тысяч рублей – один к одному; до 10 тысяч – с уменьшение на одну треть; свыше 10 тысяч – один к двум. (То есть Минфин провёл изъятие излишней массы денег, в основном, за счёт спекулянтов, чёрных маклеров, работников торговли и общепита, обогатившихся на страданиях людей! – авт).

Одновременно с денежной реформой были отменены карточная система и нормирование продуктов; хотя в Англии, например, карточки продержались до начала 1950-х, при этом по настоянию Зверева цены на основные товары и продукты были сохранены на уровне пайковых.

Наведя порядок в финансах, Зверев приступил к следующему этапу реформы – к укреплению валюты. В 1950 году рубль был переведён на золотую основу, его приравняли к 0,22 грамма чистого золота (грамм, стало быть, стоил 4 рубля 45 копеек)»[302].

Напомню, государственная финансовая система и банки – это очень узкопрофессиональная сфера. Из сотни моих сокурсников по ВЗФЭИ лишь немногие в этом разбираются. И то, не в масштабах всей Российской Федерации. Хорошо, что Владимир Ростиславович два срока проработал депутатом в Государственной Думе РФ. Видимо, там получил основательные знания о государственных финансах. Но всё равно, для того, чтобы суметь описать катаклизмы финансов огромной страны в военное лихолетье на 4-х страничках (?!?) нужен талант на грани гениальности. Если не верите, вспомните толстые, трудночитаемые талмуды по экономике и финансам.