Осторожно HOT DOG! (с иллюстрациями) - [3]

Шрифт
Интервал

– Thank you, John, – благодарит Мик Джона за то, что тот дает ему списать контрольную по математике.

– ОК, – кивает в ответ Джон.

– How’s your wife? Is she о’kay now? – Как жена? Здорова? – спрашивает президент Клинтон госсекретаря при встрече в коридоре Белого дома.

– Thank you, she is OK! – Спасибо, она здорова! – улыбается в ответ госсекретарь.


Сержант полиции Майкл Холдуин выпрыгивает на ходу из машины. Затем оттуда, прыгает комиссар Ле Пешен, но менее удачно, и катится по дороге, переворачиваясь через голову. Автомобиль с отказавшими тормозами летит прямо с крутого откоса в океан, где, наконец, и тормозит. Сержант подходит к лежащему на земле комиссару.

– Are you OK? – Вы в порядке? – спрашивает он, склоняясь над ним. Комиссар с трудом приподнимается, так как здорово ушибся, но, будучи истинным американцем, произносит:

– I’m ОК, thanks. – Все нормально, спасибо.

– I think it’s not OK. – Думаю, что он не такой, как надо, – говорит один повар другому, пробуя суп.

– No, it’s OK! – Нет, все нормально! – отвечает главный повар.

Да, на вежливое приветствие приятеля и его вопрос о здоровье вашей бабушки принято отвечать: «Thank you, she is OK», пусть даже бабушка и не OK. Я тут сказал, что в деловой переписке этого слова избегают, но вот во вполне серьезных газетах я часто встречал: президент Горбачев говорил корреспондентам, что Raissa Maximovna is OK. Так что тут и до деловой переписки, думаю, рукой подать. И вообще, ОК – очень важное слово. С его помощью можно достаточно долго и эффективно поддерживать беседу с американцами. Однажды в Америке я наблюдал, как один испанский мальчик, зная лишь it’s OK и thank you, долго разговаривал с американским сверстником и оба друг друга прекрасно понимали. Это потом мне объяснили, что Рафаэль, так звали того парнишку, кроме этих двух выражений, больше ничего не знает по-английски. Мне сразу припомнился один смешной случай, как некий латинос, не понимая, что ему говорит на хорошем английском приехавший в Америку русский студент, оборвал его фразой: «Ты же в Америке! Говори на испанском!». Да уж, Нью-Йорк в этом плане, действительно, город-модель мира. В какой-нибудь части этого города – в Чайна Таун или в Маленькой Италии, на Брайтон Бич или в латинском квартале – на ваш правильный английский будут реагировать, скорее всего, с сожалением. Мол, вот какой бедолага приехал к нам – не знает языка. И как он сюда забрел?…

Так что, как видите, ОК имеет несколько жизненно важных значений:

1. «пожалуйста» на их «спасибо»;

2. «здоров», «здорова», «здоровы»;

3. «правильно»;

4. «все в порядке»;

5. all right – «хорошо, ладно»; это слово с натяжкой все же можно назвать синонимом ОК.

Небольшое отступление. –


Не знаю почему, но у многих наших преподавателей все еще сохраняется негативно-пренебрежительное отношение к оптимистическому ОК..

Помню, как на первом курсе на «картошке» в деревне Заколюжье я был командиром студенческого отряда и решил назвать отряд «О’кэй» – для поднятия, так сказать, боевого духа. Но наш препод эту мою идею зарубил. Почему? Он так и не смог объяснить, что же ему не нравилось в этом слове. Тогда я назвал наш картофельный отряд «Заколюжские Тигры». Обидно, но и второе мое предложение не прошло…

Приехав в Нью-Йорк по студенческому обмену на летнюю практику, я как-то разговорился с парнишкой из Голландии Руудом, а он, едва меня услышав, воскликнул: «Ого! У тебя такой хороший английский!» – «Ну, научили за пять лет, – ответил я и грустно добавил: – А вот я никого понять здесь не могу. Словно и не по-английски все говорят…» – «У меня также были проблемы в первые дни», – улыбнулся Рууд. Действительно, это интернациональная проблема всех приезжающих в США: привыкнуть к местной фонетике и, главное, к лексике. Наша академическая подготовка совершенно не подходит к американским улицам, бейсбольным площадкам, общежитиям, кухням и закусочным, где свои правила, свои слова, короче, свой язык. Краем глаза я видел карманный словарь для иностранных студентов, приезжающих в Америку; в этом словаре помещены местные идиомы, слэнг и прочие выражения и фразеологизмы подобного толка. (Кстати, когда моя первая книжка об английском языке только-только появилась на полках магазинов, я подумал о том, что, будь моя воля, стоило бы приостановить ее издание, так как в книжке нет самого главного: словарика самых популярных слов и выражений или хотя бы перечня.) Большие энциклопедические словари, похожие на коробку из-под торта, в этом случае плохи тем, что их приходится очень долго готовить. И, как правило, половина лексического запаса таких мощных изданий содержит либо устаревший материал, либо крайне редко употребляемый. А многие новые словечки и выражения попасть в эту серьезную книгу не могут. Так что для наших преподавателей и студентов, да и для всех, кто изучает английский язык и собирается либо поехать в Америку, либо так или иначе контактировать с американцами, небольшой, но емкий словарь нужней нужного, ибо… Ну вот, попробуйте прочитать и, главное, врубиться в смысл нижеследующего.

Стоят, к примеру, двое полицейских, или два солдата, или двое рабочих в касках с хот-догами – понятно, ланч, два фермера в шляпах, два бизнесмена (без шляп), два студента… Короче: стоят двое и беседуют о некоем общем знакомом Бобе:


Еще от автора Михаил Анатольевич Голденков
Огненный всадник

Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.


Тропою волка

Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…


Схватка

Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.


Три льва

Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».


Русь. Другая история

Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?


Империя. Собирание земель русских

Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.


Рекомендуем почитать
Племянница словаря. Писатели о писательстве

Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.


Дети и тексты. Очерки преподавания литературы и русского языка

Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Сожжение книг. История уничтожения письменных знаний от античности до наших дней

На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.


Расшифрованный Достоевский. «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы»

Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.


Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века

Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.


Загадки русского Заполярья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.