Осторожно HOT DOG, или Современный активный английский - [5]
- Yeah, frogman. I shoot submarine world. I see you shoot movie over here as well. Cool! - Да. аквалангист. Я снимаю под водой. Я вижу, вы тут тоже кино снимаете? Круто!
Принцесса стала пятиться. Общаться со странным человеком-лягушкой ей не хотелось. И вдруг, вскрикнув, она споткнулась о лежащую на песке камеру для подводной съемки.
- It is my camera, - кивнул Аквалангист. Девушка подскочила как ужаленная.
- Sometimes I shoot. - пояснил Аквалангист.
"Боже! Он стреляет под водой… спрашивает, не стреляю ли я по всему движущемуся… живет в этой маленькой металлической коробке! Да он морской дьявол!!!"
Принцесса завизжала и бросилась наутек.
"Странная какая-то",- пожал плечами Аквалангист и побрел в другую сторону. Жаль, он так хотел завязать с девушкой знакомство…
the end
Итак, наше "би", или второй кит активного разговорного английского, это слово cool, что в словарях переводится как нечто среднее между теплым и холодным, т.е. прохладное. В повседневном же общении cool звучит в те моменты, когда мы говорим: "здорово!", "класс!", "клево!", четко!". Иногда можно говорить и great, что точно так же переводится. Тут главное, кто говорит. Если слово "грейт" произносит прилично одетый джентльмен с бабочкой, то great будет переводиться как "грандиозно", если панк - то "круто", если хиппи-"клево, хиппово", если девушка-"обалденно", а если парень - то "здорово".
Great может использоваться и как прилагательное: great guy - "классный парень", и как наречие: it's great! - "здорово!". То же самое и с cool: cool cat - "крутой чувак", it'scool! - "круто!".
- Do you like the ice cream? - Как мороженое? - спрашивает Мик Джона, который первым пробует купленный на улице в Москве пломбир.
- Man, it's cooll!
И вот тут-то cool не будет означать, что мороженое прохладное. "Класс!" - вот что отвечает Джон Мику. Надо быть неплохим психологом, чтобы перевести, например, выражение cool weather. Смотря кто его произносит - соответственно и переводить. Иногда это может быть "прохладная погода", а в другой раз - "классная погода". То же касается почти всех слов английского языка. Я часто нарывался в печати на переводы интервью, к примеру, известных рок-музыкантов, в лексике которых то тут, то там мелькали словечки "круто", "я тащусь". Это по-русски. По-английски же они, оказывается, говорили вместо "я тащусь" просто Ilove it, т.е. "мне это нравится, я это люблю", но переводчик посчитал, что русские рок-фаны не поймут своего кумира, если тот будет говорить так, как все. Я думаю, вы уже поняли, что безмятежную фразу I love it нужно трактовать так же, как и great, в соответствии с говорящим.
- It's very different. But I love it. - Здесь все по-другому. Но мне нравится, - говорит одна американка другой в фойе гостиницы белорусской столицы.
- Man, I love it. - Паря, я тащусь,- затягивается марихуаной xunnu u передает окурок своему корешу.
- Oh boy! I love it! - Ого! Обалденно! - кричит Джейн Мику. скатившись с крутой горки в воду.
В те моменты, когда мы удивляемся или восхищенно говорим:
"Ничего себе! Вот это да!", американцы выкрикивают "Oh boy!" вне зависимости от того, "бой" стоит рядом или "герл".
- Oh boy! - восклицает Майкл Уолдуин, вылезая из машины и прикидывая, в каком сантиметре от столба он сумел затормозить.
- Oh boy! - смеются Мик с Джоном, глядя, как на сцену выходят их приятели в костюмах героев пьесы "Гамлет".
- Oh boy! - А сюда сами допишите пример. Включите воображение!
ОТЧЕГО И ПОЧЕМУ
American English оторвался и ушел вперед, в сторону и вбок от британского, австралийского, канадского, юаровского и новозеландского "собратьев". А все потому, что в формировании American English принимали участие почти все жители Европы, тогда как Австралию, Новую Зеландию, Канаду, Южную Африку заселяли преимущественно британцы. Вот там английский и сохранил более-менее классическое обличье. Ну, а в Америке… Вначале в Северные Штаты Америки, официальную колонию Британской империи, рванули обедневшие низы Англии и Ирландии. Английский язык стал, таким образом, государственным языком этих мест. А когда янки в конце XVIII века отделились от прямого подчинения британской короне, сюда подались и немцы, и голландцы, и шведы, и испанцы, и наши с вами земляки. Для немца, голландца, шведа или'ирландца воспроизвести открытый английский звук "а" невозможно, поэтому они как-то больше говорили "э". Что-то упрощали, а что-то, наоборот, в отличие от Англии сохраняли.
ИРЛАНДЦЫ,
кстати, и стали основными массовиками-затейниками многих новшеств. Если кое-кто думает, что ирландец и англичанин близнецы-братья, глубоко ошибается. Корни у ирландцев вообще азиатские. Этот народ - их называли кельтами - пришел в Европу в незапамятные времена из Малой Азии, и язык его, гэльский, который, кстати, мало кто даже в Ирландской республиканской армии знает, больше похож на турецкий, чем на английский. Ирландцы - чернявые, и это лишь легенда, что настоящий ирландец рыжий. Оно, конечно, правда, рыжего можно найти и у арабов (арабы тоже заявляют, что рыжий араб и есть настоящий араб), и у грузин (грузины говорят, что рыжий грузин и есть настоящий грузин), и у евреев (евреи говорят, что рыжий еврей и есть истинный), а когда я в армии служил, так один парень из Казахстана говорил мне, что настоящие чистые казахи голубоглазые и… правильно, угадали, рыжие, что не так далеко от истины. Так что ирландцам, с годами изрядно перемешавшимся с переселенцами из Скандинавии (викингами), все эти английские слова не очень хорошо давались в произношении. Они уж и свой-то язык забросили (лишь 4 процента ирландцев владеют ирландским языком), но вот ярко выраженный акцент сохранили. Я когда впервые в США попал, то по "счастливой" случайности жил в одной комнате с ирландцем. Он говорил так, как наш студент-первокурсник, еще не прошедший вводно-коррективного курса английского языка, набивший рот картошкой и пытающийся что-то сказать из уже выученного по учебнику Аракина. Он (ирландец) понимал меня, я не понимал его, но скоро привык к "картофельному" акценту. Со стороны мы смотрелись веселой парочкой - два "знатока". Один говорит, но ничего не понимает, другой все понимает, но не может объяснить; между прочим, его даже соседи по Королевству не всегда могут
Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…
Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.
Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».
Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.
Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.
Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?
Книга Дж. Гарта «Толкин и Великая война» вдохновлена давней любовью автора к произведениям Дж. Р. Р. Толкина в сочетании с интересом к Первой мировой войне. Показывая становление Толкина как писателя и мифотворца, Гарт воспроизводит события исторической битвы на Сомме: кровопролитные сражения и жестокую повседневность войны, жертвой которой стало поколение Толкина и его ближайшие друзья – вдохновенные талантливые интеллектуалы, мечтавшие изменить мир. Автор использовал материалы из неизданных личных архивов, а также послужной список Толкина и другие уникальные документы военного времени.
Сосуществование в Вильно (Вильнюсе) на протяжении веков нескольких культур сделало этот город ярко индивидуальным, своеобразным феноменом. Это разнообразие уходит корнями в историческое прошлое, к Великому Княжеству Литовскому, столицей которого этот город являлся.Книга посвящена воплощению образа Вильно в литературах (в поэзии прежде всего) трех основных его культурных традиций: польской, еврейской, литовской XIX–XX вв. Значительная часть литературного материала представлена на русском языке впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предлагаемое издание – учебник нового, современного типа, базирующийся на последних разработках методики обучения языкам, максимально отвечающий потребностям современного общества.Его основная цель – научить свободно и правильно говорить на английском языке, понимать разговорную речь и ее нюансы.Отличительными чертами учебника являются:· коммуникативная методика подачи и закрепления материала;· перевод на английский язык лексики и диалогов учебника носителем языка;· грамматические комментарии, написанные на основе сопоставительного изучения языков и имеющие также коммуникативную направленность.Учебник предназначен для студентов, преподавателей, а также для всех, кто хочет научиться свободно общаться на английском языке.
Доклад С.Логинова был прочитан на заседании Семинара 13 декабря 1999 года, посвященном теме «Институт редакторов в современном литературном процессе»).От автора: статья написана на основе фактов, все приведённые имена и фамилии подлинные. Случайных оскорблений здесь нет.