Осторожно HOT DOG, или Современный активный английский - [24]
- Ну и работенка,- жалуется комиссар сержанту.- Если я откажусь от нее, то прогневаю начальство, но если соглашусь, то прогневаю бруклинскую мафию. So I'm between the hell and the deep blue sea. - Так что я меж двух огней…
- Одиссей вы наш,- жалеет босса Холдуин.
Kick the bucket означает "отбросить копыта", "откинуться", "гигнуться", как говорил Безенчук. Но не переусердствуйте. Если вы в тексте встретите фразу, что кто-то там kicked the bucket by foot (пнул ногой ведро и пошел дальше), то это отнюдь не будет означать, что он окочурился, встал и дальше пошел. Все устойчивые выражения существуют в английском, как и в русском, в "замороженном виде", т.е. не имеют своего прямого смысла, а переводятся иносказательно. Так, наше "не выносить сор из избы" по-английски будет "не стирать грязное белье у всех на глазах" - don't wash your dirty linen in public, а "делить шкуру неубитого медведя" - это "считать невылупившихся цыплят" - don't count your chickens before they're hatched. Наш с вами "слон в посудной лавке" по-американски - "бык в магазине фарфора" - bull in a china shop.
- Мы поручили освобождение заложников и поимку бандитов комиссару Ле Пешену,- докладывает полицейский.- But he worked out as a bull in the china shop…- Но он сработал как слон: разгромил весь бар, освободил лишь половину заложников и упустил банду…
Идиомы, состоящие всего из одного слова,- особый предмет разговора. Смысл и значение такой идиомы чаще всего не зависит от значения этого единственного слова. К примеру, lemon у нас означает "миллион", а у американцев указывает на некую поломку машины или недостаток механизма.
- Your car is a lemon. -' Твоя машина того… - говорит комиссар Ле Пешен. покопавшись в моторе автомобиля сержанта.
Или вот слово dog. Оно обозначает в определенном контексте не собачку, а обломившееся свидание с девушкой или тяжелый экзамен.
- My math exam was a dog. - Мой экзамен по математике - это было что-то.- говорит Джон Мику.
- My date with Jane was a dog too. - Мое свидание с Джейн было таким же,- отвечает Мик.
Желаю вам поменьше таких "догов" и "лемонов", а побольше хот-догов на ваших столах и "лимонов" в кейсах!
КАК-ТО В АМЕРИКЕ
мы с американскими тинейджерами сидели и расписывали свои одежды. У них это популярно, знаете ли, самим писать на майках все, что хочется, используя для этого специальную несмывающуюся краску-клей или обыкновенные фломастеры и авторучки. Но я отвлекся. Так вот, одна девушка по имени Крис (Chriss) писала свое имя через букву "кей" и с двойным "си" на конце: Kricc. "Так красивее",- объяснила она, отвечая на мой вопрос, зачем же понадобилось извращать английскую грамматику. Тут я стал замечать, что очень многие молодые американцы используют вместо "си" букву "кей" и пишут: krazy, kombat, катоп. magik… И не только на майках. "Кей" вместо "си" можно увидеть и в названиях музыкальных клипов, и на компакт-дисках, и в журналах, и на разнообразных вывесках… Нет, я не хочу сказать, что это какая-то новая тенденция в английском языке, нет. Это, скорее, новое модное течение, за которым, возможно, будущее все время изменяющегося английского языка. Кто знает? Так что не думайте, что это опечатки, когда встретите подобные "ошибки" где-нибудь. Пока все. Отдыхайте.
Вне конспекта
О НЕЛЕГКОЙ СУДЬБИНУШКЕ БРАТА-ПЕРЕВОДЧИКА
Помните легендарное "Нельзя так с переводчиком!" из кинофильма "Иван Васильевич меняет профессию"? Там толмача, кажется, на кол посадили. Что ж, работа переводчика "опасна и трудна, и, на первый взгляд, как будто не видна". Вот перевел один в Лондоне фразу Горбачева "Мы симпатизируем британскому народу", использовав слово "sympathize" как "симпатия", и вылетел с работы. Почему? Потому как английский язык скрывает множество ловушек и подвохов. Да, "sympathy", действительно, означает симпатию, но глагол "to sympathize" будет уже означать совершенно другое - "соболезновать". Я был тогда еще студентом и, глядя по телевизору сие интервью первого и последнего советского президента, думал: неужели можно так переводить! Оказывается, и переводчики высокого ранга ошибаются. Переводчик Ельцина как-то вообще обратил в остроумную шутку весьма безобидную речь российского президента, который высказался в том духе, что, мол, те, кто говорил, что наша встреча с Клинтоном провалится, сами провалились. Этот переводчик вместо слова "fail" - "проваливаться" употребил почему-то "to get into troubles" - "попасть в беду, превратиться в бедствие", отчего Билл Клинтон прямо покатился со смеху. Получилось, в конечном, итоге, что злопыхатели сами накликают на себя беду. Клинтон посчитал это хлесткой пощечиной прессе за ее нападки.
Когда-то был проведен эксперимент, в ходе которого фраза из гоголевского "Носа" "Он посмотрел утром на себя в зеркало и вместо носа увидел чистое место" после многократного перевода с русского языка на другой и потом обратно на русский оказалась следующей:
"Она посмотрела в подзорную трубу на останки корабля". В английском же нечто подобное может произойти уже при первом переводе. Краткость и многозначность английского языка вынуждает переводчика быть" предельно внимательным. Или, как говорил один тренер по американскому футболу,
Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.
Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…
Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.
Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».
Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?
Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.