Осторожно, день рождения! - [4]
Мы с Мишкой переглянулись. Соня любила читать, особенно всякие полезные советы, которые находила в интернете. И после каждой статьи она могла предложить двадцать способов, как быстро убрать в комнате, приготовить полезный завтрак, воспитать послушную собаку, найти работу своей мечты и выбрать лучшее свадебное платье. Похоже, вчера она отыскала советы, как правильно выращивать младенцев.
Подхватив Племянника, Соня потащила его в нашу комнату. Подозрительно оглядела толпу меховых зверей на моей кровати, кучу дисков на Анькином столе и наконец нашла то, что нужно.
– Вот, – гордо сказала она, вытряхивая на ковёр деревянные шахматы. – Совсем другое дело.
Мы посмотрели, как Племянник аккуратно облизывает все пешки по очереди, и решили, что можно оставить его одного и ещё раз перекусить.
Анька сказала, что она уже выбрала правильную майку и через десять минут мы пойдём в парк.
Мишка дожёвывал второй бутерброд, когда Герман вдруг замер с недоеденной булкой.
– Вы что-нибудь слышите? – спросил он.
– Не-а. – Я честно прислушалась, но так и не поняла, ЧТО мне нужно услышать.
Тишина и спокойствие. Никаких звуков.
– Вот и я говорю. Слишком тихо.
– Это что, плохая примета?
– С маленькими детьми – да!
Мы осторожно открыли дверь. Племянник сидел на полу, счастливый и очень пыльный. Я сразу поняла, что он не стал играть с экологически чистыми шахматами, а пополз под кровать. В руках он сжимал найденные сокровища: мои потерянные наушники, скукоженную стельку и тюбик с Анькиной помадой. Она купила её в начале зимы, но почему-то красила губы только дома. Делала уроки, прорезала дырки в джинсах, мыла посуду, с кем-то ругалась по телефону… И всё время подходила к зеркалу и сравнивала себя с какой-то лохматой девицей в журнале. Кажется, ей самой не очень нравилась эта помада. Но когда папа сказал, что его старшая дочь похожа на человека, который питается кетчупом, Анька разозлилась.
– Ты ничего не понимаешь! А ОНА, между прочим, считает… Вот слушай: «У каждой девушки должна быть такая помада. Она делает её дерзкой и независимой».
Потом тюбик потерялся, и Анька даже не стала его искать.
И вот теперь перед нами сидел Племянник – дерзкий и независимый. Его щёки, ухо и рот были испачканы красной помадой. Кажется, он её немного погрыз.
– И что теперь делать?! – испугалась Соня.
– Отмывать, – буркнул Герман и потащил Племянника в ванную.
– А вдруг это опасно? – заволновался Мишка. – Что делать, если он целый кусок проглотил?
– Нужно спросить у врача, – подсказала Соня.
Ну да! Только папа сейчас вряд ли захочет беседовать о младенцах, объевшихся красной помадой.
И тут я вспомнила. Он же специально повесил на холодильнике телефон ординаторской. Там всегда есть врачи – они говорят о болезнях, рассказывают непонятные анекдоты, жуют бутерброды, а иногда спят на старом диване. Думаю, в папиной больнице знают о младенцах побольше, чем Соня.
– Алё! – я сразу узнала хриплый голос Горыныча.
– Ой, здравствуйте, это Женя… Вы не волнуйтесь, у нас всё хорошо…
– Что случилось? – быстро спросил Горыныч. – Где папа?
– Он с мамой, они поехали рожать. А вы можете ответить на один вопрос? Вот если ребёнок съел помаду… Не всю, а от тюбика откусил – это опасно?
Раздался грохот. Кажется, Горыныч что-то уронил.
– Постой, ты меня не путай… У вас что, уже кто-то родился?!
– Да нет ещё, я же говорю – они поехали рожать. А у нас в гостях ребёнок, это он помаду съел.
– Сколько ребёнку?
– Не знаю. Он уже ползает, но ещё не умеет ходить.
– А помада какая?
– Красная… Не очень свежая. Её Анька полгода назад купила, а потом потеряла.
– А ребёнок, значит, нашёл, – догадался Горыныч.
– Ага.
– Короче, умойте ребёнка и накормите его чем-нибудь… более питательным. И можете не волноваться, всё будет хорошо.
Я сунула трубку в карман. Мишка, Соня, Анька и Герман с отмытым Племянником стояли и смотрели на меня. Даже Ветка притихла. И над ними висел один и тот же вопрос, как будто они думали хором:
Я поспешила всех успокоить.
– Доктор сказал, это не опасно. Нужно только, чтобы он съел… – Я задумалась, припоминая слова Горыныча.
– Что?
– Не важно. Что-нибудь питательное. Короче, нам надо придумать, чем его накормить.
Я нашла питательный сыр, питательный борщ и четыре с половиной питательные котлеты. Сначала котлет было пять, но половинку успел отломать прожорливый Мишка.
– Это всё не годится, – нахмурился Герман, взял свой пакет и выудил из него маленькую баночку, на которой был нарисован довольный младенец.
– Брокколи, – прочитала я. Это слово уже вызывало тоску. Разве может быть вкусной еда с таким противным названием? Бедный малыш на картинке радуется только потому, что ещё не выучил буквы и не знает, ЧТО ему предлагают попробовать.
– Слушай, это же гадость, – сморщился Мишка, глядя, как Герман зачерпывает ложкой зелёную жижу. – Может, хоть соли добавим, а? Или сметаны.
– Ты что, – зашипела Соня. – Ребёнка нужно кормить только полезной пищей. Бабушка говорит, соль – это белая смерть. Наверное, и сметана тоже смерть, она же белая…
– Ну да, поэтому пускай глотает эту зелёную… гадость.
– Вот увидишь, я его накормлю.
Соня отобрала у Германа ложку и, склонившись над Племянником, зажурчала ласковым голосом – ну точно как Настоящие Матери в рекламе из телевизора:
