Оставайтесь на нашем канале - [14]

В результате он не заметил, когда началась передача, и осознанно посмотрел на экран лишь после того, как мама воскликнула:

— Володя, смотри, а вот и Лёша!

Лёшка взглянул на экран и пришёл в ужас! Неужели этот нескладный взъерошенный мальчишка — он?! И тут же ужас стал ещё сильнее, потому что он услышал свой голос, незнакомый и какой-то неприятный, если не сказать противный. От всего этого Лёшку как-то скрючило и сковало, и он никак не мог заставить себя следить за тем, что происходит на экране, и каждый раз едва ли не вздрагивал, когда слышал произнесённую им реплику. Папа с мамой иногда смеялись. Может быть, над ним, таким неуклюжим, и над его противным голосом? Лёшка ждал конца передачи, как окончания пытки. К счастью, вскоре началась сценка, в которой его самого не было, и он сумел чуть оправиться от переживаний. Серёга с Иркой играли просто замечательно! Почему же он получился таким мерзким? Тут он стал вспоминать, в каком месте они с Серёгой перепутали реплики, и стал смотреть на себя чуточку отстранённо, как на чужого человека. Лёшка даже удивился, что собственное изображение перестало его раздражать. Ну ладно, выглядит он не слишком красиво, тут Ирка была права, написав ему про «фотогигиеничность». Но делает всё вроде правильно, не так уж позорно, как показалось в первые секунды. И с текстом ловко вывернулся. Галстук вон с третьей попытки завязал.

Короче говоря, к концу передачи Лёшка набрался смелости, чтобы спросить родителей:

— Ну как?

— Обои симпатичные, — неожиданно сказала мама. — А диван к ним совсем не подходит. Володя, давай не будем покупать такой диван!

— Правильно! — согласился отец. — Купим мне настоящую бабочку, а сын её будет завязывать.

Лёшка, ничего не понимая, переводил взгляд с матери на отца и обратно. Те, не выдержав, дружно рассмеялись.

— Лёшка, ты умница. И талант, — сказала мама.

— Ага! Весь в меня, — кивнул отец, а потом добавил очень серьёзно: — Я небольшой специалист по телевизионным шоу, но в театре разбираюсь неплохо. Очень хорошо сыграно. Естественно, органично и с хорошим юмором. Так что это следует отметить. Пошли на кухню.

Оказалось, что по случаю Лёшкиной премьеры куплен торт. От всех своих переживаний главный герой вечера жутко проголодался.

— Ну что, сын? Продолжение будет? — спросил папа.

— Зоя Александровна сказала, что на следующей неделе начнёт делать программу с младшей группой, а потом снова нас позовёт.

От добрых слов родителей Лёшке стало легче, но в школу на следующий день он шёл всё-таки слегка настороженным — как-то там к его дебюту отнесутся, что скажут? Но в школе это событие осталось незамеченным. Почти никто и не смотрел их передачу, потому что по первому каналу в это время показывали голливудский блокбастер. Только их староста, Таня Лаптева, сказала:

— Молодец, Лёша. Я вчера почти всю вашу программу посмотрела, чуть-чуть опоздала. Мне понравилось.

Не получилось у Лёшки проснуться знаменитым. Но если он и расстроился по такому пустяковому поводу, то совсем немного. Гораздо больше его расстраивало то, что до следующих съёмок нужно было ждать целую неделю. И не факт, что он примет в них участие. А ему хотелось… Да он сам толком не понимал, что ему хотелось. Покрасоваться на телеэкране или окунуться в суматоху, в которой создаются передачи. А может, просто на несколько минут почувствовать себя не Лёшкой Кузнецовым, учеником 24-й гимназии, а кем-нибудь другим, пусть этот другой и не слишком от него отличается, как тот же Сидоров, которого он уже сыграл. И ещё было интересно придумывать, какой его герой в других ситуациях: отличник или лодырь, занимается, например, спортом или нет? А то ведь даже как его зовут не известно — всё время они друг друга по фамилиям называли: «Привет, Петров!» — «Здорово, Сидоров!»

На телевидение Лёшку позвали гораздо раньше, чем он рассчитывал. В понедельник после уроков ему домой позвонил Серёга:

— Старик, тут Зойсанна просит тебя ей перезвонить, записывай телефон.

Лёшка записал, но не утерпел и спросил, по какому поводу его просят позвонить.

— Да у Зойсанны опять артист пропал. Она вместо него хочет тебя позвать. Ты, Кузнецов, у нас уже специалистом стал по заменам.

Лёшка невежливо оборвал разговор и тут же набрал продиктованный номер:

— Зоя Александровна, здравствуйте. Это Кузнецов. Мне Гранаткин сказал, что у вас опять кто-то заболел и вы просили позвонить…

— Здравствуй, Лёшенька. Серёжа слегка перепутал, у нас никто не заболел. Просто мальчик, которого я имела в виду… на которого рассчитывала… ну ты Олега помнишь? Вот тот мальчик оказался таким же Олегом, только помладше. Ну я и подумала — ты у нас, конечно, не первоклассник, да и ростом высокий, но если тебя одеть соответственно, то вполне подойдёшь на эту роль. Если сам не против.

— Конечно, не против!

— Вот и славно. Ты уж приезжай прямо сейчас. Мы пока сцены без твоего героя репетируем, а как приедешь, только с тобой и поработаем.

Лёшка вылил недоеденный суп, оделся за полминуты и помчался, едва не забыв пропуск.

В ГТРК по пути в редакцию он успел столкнуться с оператором Александром, который тащил на плече сумку с телекамерой, а в руках штатив, и с той молодой дикторшей, которая обедала вместе с ними в день его первого появления в студии.