Оставаться людьми - [20]

Жалобы поступали от людей, к которым не пропускали ремонтников, установщиков кабельного и IPTV. Жаловались владельцы новых авто, которым не позволяли парковаться на стоянке у дома. Огромное количество заявлений поступало от разъярённых родителей, у чьих детей местный управдом с командой горластых бабок отнимали и уничтожали телефоны, современные игрушки, отбирали у молодёжи сумки с ноутбуками и планшеты. Дела начали возбуждаться снова, но теперь спускались на тормозах: сынок управдома не зря сидел в канцелярии отдела.

Шли годы. Управдом ушла с поста, но к этому времени подросла достойная смена: семьи, не желавшие мириться с произволом и бездействием властей, съехали, а на их место поселились пожилые люди и маргиналы.

При новом управдоме был окончательно закрыт проезд и проход через двор. Постепенно несколько соседних дворов также были оккупированы. Необъявленная республика перестала платить за коммунальные услуги. Несколько лет шла безрезультатная война с должниками, но те, чувствуя свою безнаказанность, открыто посылали всех. В конечном итоге все коммуникации были отрезаны. К тому времени республика уже занимала весь небольшой микрорайон, который за одно лето оброс забором из спиленных деревьев и разобранных гаражей. Дважды в сутки в нём открывались ворота, выпускавшие и впускавшие жителей, идущих на работу. Те, кто имел машину, ездили за водой, топливом и продуктами.

Руководство силовых структур и администрация собирались снести укрепления, но, подвергнувшись нападкам правозащитников и «мировой общественности», сдались и оставили всё как есть.

Не менее трёх десятков лет никто не знал, что происходит за высокой стеной. За это время город вокруг вырос и стал современным мегаполисом из стекла и металла, на теле которого безобразной язвой чернел район-отщепенец. Жители его всё реже шли на контакт. Наконец, однажды утром патрулирующие периметр беспилотники доложили, что ворота не открылись. Несколько дней за ними напряжённо наблюдали из Центра. Движения и признаков жизни не было обнаружено.

Несколько беспилотников осторожно приблизились к стене. Один из них перелетел за ограждение, остальные, чуть помедлив, отправились за ним. Неожиданно для всех головной аппарат был сбит и рухнул. За ним последовал второй. Последнему досталось меньше: камера уцелела. Падая, дрон ещё передавал увиденное: высокая трава, остовы разобранных машин, провалы окон, из которых с любопытством и страхом смотрели перепачканные лица.

Последние кадры в Центре впоследствии крутили особенно часто: огромный волосатый человек в набедренной повязке заносит над головой камень.

О перемещении в пространстве-времени

Ранний звонок – это всегда очень неприятно. Особенно если это звонок с работы. В твой законный выходной. Грег с головой накрылся одеялом, но это не помогло, умная электроника дома зафиксировала движение и увеличила громкость.

– Ну, и кто там такой настойчивый!? – Грег наконец сдался. Рывком сдёрнув одеяло, сморщился от не успевшего снизить громкость сигнала.

– Это Певцов. Судя по всему, что-то важное. – Приятный женский голос донёсся со всех сторон одновременно: умники в Службе психологического комфорта посчитали, что человеку легче воспринимать голос машины, если он не ищет непроизвольно источник звука. – Вызову присвоена красная степень. Принять?

Грег шумно выдохнул. Надо же – красная степень. Видимо, что-то на самом деле необычное. Даже экстраординарное, учитывая, что у Службы расследования неклассифицируемых преступлений не бывает обычных дел вовсе, но выше оранжевой степени вызовов ещё не наблюдалось.

– Давай. Что там у тебя стряслось? – последнее уже было обращено к возбуждённо сопящему в микрофон Певцову. – Ты смотри, я оружие дома держу, мало ли что мне от недосыпа в голову стукнет, приду к тебе – и привет.

– Ай-яй-яй, шеф, что ж ты такое говоришь? Я же теперь бояться буду, работать не смогу. Всё, кладу трубку, мне надо жалобу написать куда следует.

– Ладно, шучу. Докладывай. – Грег легко соскочил с постели и, разминая на ходу затёкшие за ночь суставы, пошлёпал в ванную.

– Тёмное дело шеф. Звонят мне только что безопасники и рассказывают странное. В закрытом на ночь банке, до отказа набитом охраной и сигнализацией, где даже пыль летает строго по пропускам, срабатывает детектор объёма и прочая автоматика. И где бы, ты подумал?

Увлечённый операциями с зубной щёткой, Грег промолчал. Певцов, не дождавшись ответа, продолжил:

– В центральном хранилище.

Ответом ему послужил захлёбывающийся кашель. Вполне довольный эффектом, Певцов ждал, пока шеф успокоился. Тот, прочистив горло, поинтересовался:

– Через пол?

– Нет. В том то и дело, сейсмодатчики обнаружили бы его в два счета ещё на дальних подступах.

– Вентиляция? Ну не возник же он там, в самом деле! – Грег вытер лицо, бросив полотенце на край ванны. – Что сами охранники говорят?

– Вот тут и начинается странное, шеф! Оператор камер наблюдения сообщил, что за секунду до того, как сработала сигнализация, в хранилище никого не было. На записи чётко видно, что злоумышленник материализовался в центре зала.

Грег недоверчиво хмыкнул. Судя по всему, имела место попытка ограбления, предпринятая кем-то из охраны. А может, и всей сменой. Операция сорвалась, и теперь они собираются всё свалить на попавшегося. Он открыл шкаф, на кровать полетели рубашка и костюм.