Оставь надежду всяк сюда входящий - [4]
— Знакомьтесь, это наша новая ученица, звать ее Иванна.
Девочка стояла и произнесла свое «здравствуйте» с ослепляющей улыбкой. Она была со светлыми и длинными волосами; глаза ее были настолько красивыми, словно нарисованные каким-то художником.
— Иванночка, ты не боишься с мальчиками сидеть? — спросила учительница и посмотрела в мою сторону, — вот, смотри, возле Павлика есть свободное место, там и садись.
Я был конечно шокирован: такая красивая — и будет сидеть возле меня. Она уселась рядом, разложила свои книги, тетради и внимательно начала слушать учительницу. Я же, пользуясь возможностью поближе ее рассмотреть, невидимо для нее это делал. Сразу, что мне бросилось в глаза — это очень бледное лицо, лишь ее улыбка делала его розовым.
Мы с Иванкой сильно подружились, в школе были практически неразлучными. Она очень часто помогала мне с уроками, что очень радовало нашу учительницу.
Но уже спустя три месяца нашего знакомства я начал замечать, что Иванка становится слабее, часто устает, из-за чего мне доводилось постоянно носить ее портфель. Но однажды учительница начала проверять по списку всех учеников в классе. Я начал переживать, ведь Иванки еще не было. Но учительница дочитала список до конца, а фамилия Иванки так не прозвучала. Тогда я подумал, что ей повезло, пронесло Иванку, ее отсутствие не было замечено. До конца урока она так и не появилась, что меня встревожило, ведь она была очень ответственной и пунктуальной девочкой. Когда все дети разбежались на перемену, я оставался сидеть за партой, надеясь на появление Иванки. Но к учительнице зашла ее коллега, учительница из другого класса, и они начали тихонько разговаривать между собой:
— Бедная девочка, придется ходить к ней на дом преподавать. Она вообще уже ослабла.
Зашедшая учительница понимала, о ком разговор идет, и продолжила разговор:
— Такая совсем маленькая, умненькая, красивенькая — и рак.
— Да-а-а, я просто не представляю, как сейчас ее родителям видеть, как на твоих глазах умирает собственный ребенок.
— Да типун тебе на язык. Павлик, выйди из класса!
То, что я услышал, было для меня несовместимым с моим мышлением. Ведь я не знал и никогда не слышал, что такое «рак». Но я услышал: «видеть, как на глазах родителей умирает ребенок».
Только тогда я понял, что Иванка очень сильно больна. Тогда я впервые испытал, что такое боль в сердце за дорогого тебе человека. Но не уставал себя утешать тем, что сейчас медицина лечит все болезни, так я думал!
По пути домой я решил посетить Иванку дома, это было единственной мыслью у меня на тот момент. С родителями я был знаком заочно, поскольку они неоднократно видели меня с Иванкой, когда мы возвращались из школы. Приблизившись к дому, где жила Иванка, я решил постоять под окнами: а вдруг она увидит и выйдет. Как назло, пошел дождь, но желание увидеть Иванку у меня было превыше всего. И вдруг я увидел, что кто-то выглядывает из окна, и буквально через минуту открылась калитка частного дома, выбежала женщина, в которой я без труда узнал маму Иванки:
— Павлик, ты пришел, а мы тебя уже хотели идти искать. Иванка плачет, просится в школу, говорит, что ты ее ждешь там. Ты проходи, проходи, промок весь. Только сначала давай зайдем в летнюю кухню, поешь, да и поговорим.
Конечно, я был рад слышать, что Иванка ждала меня, но о чем хочет поговорить ее мама со мной? Насыпавши мне гречневой каши с вкусной подливой, мама Иванки со словами «кушай на здоровье, не стесняйся» села напротив и таким теплым пристальным взглядом всматривалась в меня. И вдруг зашел отец Иванки и, дождавшись пока я доем (казалось, что этого момента он с нетерпением ждет), начал разговор:
— Павлик, я думаю, что ты уже взрослый мальчик, а если нет, то придется повзрослеть. Я даже и не знаю, как тебе все объяснить, как ребенку, чтобы ты понял и поступил, как взрослый. Но тебе нужно понять меня потому, что тебя заменить невозможно, у тебя просто нет выбора.
Глядя на отца, у меня мгновенно в голове пролетели слова учительницы: «Представляю родителей, на глазах которых умирает собственный ребенок». Значит, все это правда. Я взглянул в глаза отца, которые были наполнены надежды и спросил:
— А что такое «рак»?
Отец в изумлении посмотрел на меня, потом перевел взгляд на жену, снова на меня и болезненно тихим голосом начал свой рассказ:
— Год назад у Иванночки нашли очень страшное заболевание, которое вылечить просто невозможно. Сколько усилий мы не прилагали, все безрезультатно. Все врачи однозначно сказали, что надежд на выздоровление нет. Находясь в больнице, Иванка очень сильно тосковала по школе, по учебе. Посоветовавшись с врачами, мы решили, что переедем сюда, в поселок, где чистый воздух, рядом больница. Пускай Иванка последние дни живет так, как она хочет, лишь бы не переживала. Так она пошла в школу, начала учиться и конечно же хоть немножечко ожила. Но видишь, болезнь берет свое, вчера очень плохо ей стало. И то, от чего ей плохо становится, и называется «рак» по-народному, это и есть то страшное заболевание, от которого спастись нельзя. Теперь и получается, что каждый день ею прожитый, живем и мы с мамой. Но когда ее не станет!
«Дом Витгенштейнов» — это сага, посвященная судьбе блистательного и трагичного венского рода, из которого вышли и знаменитый философ, и величайший в мире однорукий пианист. Это было одно из самых богатых, талантливых и эксцентричных семейств в истории Европы. Фанатичная любовь к музыке объединяла Витгенштейнов, но деньги, безумие и перипетии двух мировых войн сеяли рознь. Из восьмерых детей трое покончили с собой; Пауль потерял руку на войне, однако упорно следовал своему призванию музыканта; а Людвиг, странноватый младший сын, сейчас известен как один из величайших философов ХХ столетия.
Кшиштоф Занусси (род. в 1939 г.) — выдающийся польский режиссер, сценарист и писатель, лауреат многих кинофестивалей, обладатель многочисленных призов, среди которых — премия им. Параджанова «За вклад в мировой кинематограф» Ереванского международного кинофестиваля (2005). В издательстве «Фолио» увидели свет книги К. Занусси «Час помирати» (2013), «Стратегії життя, або Як з’їсти тістечко і далі його мати» (2015), «Страта двійника» (2016). «Императив. Беседы в Лясках» — это не только воспоминания выдающегося режиссера о жизни и творчестве, о людях, с которыми он встречался, о важнейших событиях, свидетелем которых он был.
Часто, когда мы изучаем историю и вообще хоть что-то узнаем о женщинах, которые в ней участвовали, их описывают как милых, приличных и скучных паинек. Такое ощущение, что они всю жизнь только и делают, что направляют свой грустный, но прекрасный взор на свое блестящее будущее. Но в этой книге паинек вы не найдете. 100 настоящих хулиганок, которые плевали на правила и мнение других людей и меняли мир. Некоторых из них вы уже наверняка знаете (но много чего о них не слышали), а другие пока не пробились в учебники по истории.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.