Останься со мной! - [16]
Второй этаж… Прыгать высоковато.
А, вон пожарная лестница на стене. Отлично!
– Стой! – заорала мать и попыталась ухватить меня за подол больничной рубашки.
Но я, уже вскарабкавшись на подоконник, предупредила:
– Мам, лучше не дергай меня, а то вывалюсь!
Я плохо помню, как добралась до дома.
Кажется, поймала такси, клятвенно пообещав водителю, что, как только доберусь до квартиры, сразу вынесу ему деньги. Мне даже в залог нечего было ему оставить, но он, видно, пожалел меня – ошалевшую, полуголую на промозглой осенней улице – только тонюсенькая голубая сорочка и ботинки. Ключ, по счастью, у меня был – мать успела сунуть его мне в руку, прежде чем я ступила с подоконника на проржавевшую перекладину лестницы.
В квартире никого не оказалось. Я вынесла таксисту деньги, а тот, окинув меня сочувственным взглядом, спросил:
– Никуда больше не подвезти, дочка?
– Сейчас… Погодите…
Я сжала руками виски.
Нужно было спешить. «Скорее, скорее!» – сердце билось прямо у меня в горле. Соображай, где может быть отец? На работе? Нет, слишком поздно… Ох, конечно же!
– А вы спорт-бар «Штрафная» знаете? – спросила я у таксиста.
– Еще бы, – хохотнул тот. – Только тебе бы туда в таком виде…
Но я уже снова забралась на заднее сиденье машины и попросила:
– Быстрее, пожалуйста!
Удивительно, но в тот момент, несмотря на то что я менее двух часов назад пережила аварию, находиться внутри машины я совершенно не боялась. Страх перед дорогами пришел потом – и долго еще я отчаянно шарахалась от машин, не могла пересилить себя и решиться сесть в такси.
Но в тот день я вообще не помнила о себе.
У меня не было никаких чувств, никаких страхов, кроме одного-единственного – не успеть! Ведь отцу еще нужно будет снять деньги в банке до закрытия. Или достаточно будет показать в больнице сберкнижку?..
Ладно, разберемся!
Я влетела в помещение спорт-бара, смрадное, дымное, провонявшее разгоряченными мужскими телами. Сразу два телевизора транслировали какой-то футбольный матч.
– Ой-ой-ой, какой опасный момент! – сокрушался комментатор.
Ему вторил возмущенный рев смотревших футбол посетителей.
Я застыла в дверях, пытаясь разглядеть среди пары десятков чем-то неуловимо похожих друг на друга мужиков собственного отца. Все оторопело уставились на меня.
– Явление Христа народу, – протянул кто-то.
– Ты чего это, из дурки сбежала? – подхватил другой.
И вдруг я услышала знакомый голос отца:
– Алинка, ты, что ли? Ты откуда? Мать твою, какие черти тебя драли?
Отец шагнул ко мне, и я, кажется, впервые в жизни бросилась к нему, обняла за шею и почему-то вдруг заплакала и принялась горячо объяснять:
– Авария… Я… Санька… Нужны деньги… Пап, пойдем скорее, со сберкнижки!
Отец молча слушал меня, потом с силой оторвал от своей груди и встряхнул. Наморщил лоб, соображая, всмотрелся в мое лицо:
– Сама-то ты как, нормально? Жить будешь? Ага… Говорил я всегда, что на этом говне, которое мы на заводе делаем, ездить нельзя…
Какой-то отцовский собутыльник на эту реплику хрипло загоготал.
– А кому, говоришь, деньги нужны? Саньке? Этот тот хрен с горы, белобрысый? Угу, ясно. А мамка с папкой его чего? М-мм, нету… Оно-то ясно, конечно, у них для родного дитяти нету, а у меня должны найтись. Гляжу, умные какие все стали, не то что в советское время…
Я поняла, что отец, успевший уже выпить, пустится сейчас в свои бесконечные рассуждения, и время будет неумолимо упущено. Поэтому я перебила его, затрясла, причитая:
– Папочка, потом! Папочка, пойдем скорее! Он же… Он может не выжить…
– А я тебе говорю: это врачи там мутят, в больнице! – ответствовал мне отец. – Это они, паскуды, деньги с рабочих людей тянут. Есть у них все, и кровь есть, и транспорт… Только урвать же надо! Меня эта гребаная страна всю жизнь грабит. Я на завод с шестнадцати лет пришел, вкалывал как каторжный, хотел кооперативную квартиру купить, денежки откладывал. А они где – денежки мои? Здрасьте, познакомьтесь – девальвация, деноминация… Только очухался малость, поднакопил на старость – нате вам, платите за чужого пацана. Нет уж, дудки! Я этим сучьим выродкам в белых халатах и копейки не дам, ворюгам! Это… это принципиальный вопрос!
– Прально, Петрович! – загудел из-за соседнего стола красномордый мужик.
– Папа. – Я отшатнулась от него, сжала руки.
Я поверить не могла, что это конец, больше я ничего не могу сделать. Из-за какой-то глупости, из-за чепухи, о которой я и не задумывалась никогда, сейчас умрет Санька. И я больше никогда его не увижу, он никогда не улыбнется мне, и в Москву мы не поедем, и петь…
– Папа! – в последний раз вскрикнула я. – Я тебя умоляю, папа! Он же умрет!
– Всех не перевешаете! – пьяно отозвался отец и сердито грохнул о столешницу пивной кружкой.
И я поняла, что нужно уходить.
Он мне не поможет.
Обратно до больницы я добралась на автобусе. Сидела, привалившись лицом к стеклу – мутному, в грязных разводах, и даже радовалась, когда автобус подбрасывало на кочке и я билась об окно лбом. Боль отдавалась в затылке, напоминая, что я, оказывается, все же могу еще что-то чувствовать. Меня подташнивало – то ли сотрясение давало о себе знать, то ли кромешный ужас и отчаяние отзывались такими странными побочными эффектами.
София смелая и волевая женщина, успешно управляющая корпорацией. Никто не догадывается, что глубоко внутри она хрупкое и ранимое существо. Ведь когда-то Соня пережила чудовищную трагедию, лишившись брата-близнеца. Прилетев в Стамбул по делам, она случайно встречает свое отражение в актере Берканте. Он хочет казаться сильным, и потому, случайно открывшись Софии, жестоко отвергает ее. Но поймет ли Беркант, что они – единственное, что есть друг у друга? И если жизнь одного из них разлетится вдребезги, сгинет и другой.
Рада, простая провинциальная девушка, волей случая получила роль у американского режиссера. Считая своего возлюбленного Гришу погибшим, она переехала в Америку, впоследствии став голливудской актрисой. Ее карьера быстро пошла вверх, но на личной жизни девушка поставила крест… до тех пор, пока не появился Гриша. Оказывается, ему удалось выжить. Однако Рада успела подписать с киностудией контракт, в котором значится, что она не имеет права выходить замуж целых десять лет. Ее любимому не суждено остаться в Америке…
Жизнь Катерины, талантливого режиссера, оказалась разрушена, когда ее муж сообщил, что ему необходимо исчезнуть. Попав в розыск, он подставил под удар и свою жену. В одно мгновение Катя потеряла всё: работу, связи и уважение коллег. Блистательное настоящее обернулось для женщины забвением и одиночеством. Погрузившись в пучину депрессии, Катя даже не надеялась вновь вернуться к любимой работе и уж тем более наладить личную жизнь. Но однажды ей выпал удивительный шанс… Шанс, который снова обещал круто изменить ее судьбу.
Катю предала собственная семья, но случайный человек, уже немолодой и бывалый, пришел на помощь и отправился с девочкой искать ее отца, о котором она не слышала с самого детства…В авторском сборнике Ольги Покровской представлены рассказы о человеческом тепле и чувстве, что помогает жить в самый сложный момент. Они о настоящем чуде. Ведь это чудо, когда двое перестают быть друг для друга чужими!
Выдумщица Влада еще со школьной скамьи собиралась стать писательницей, а ее амбициозная подруга Кира – голливудской актрисой. Забавно, что судьба, щедрая на сюрпризы, внесла в их планы свои коррективы. Влада, за компанию поступавшая с Кирой на актерский факультет, была принята, Кире же пришлось идти иной дорогой. Однако пути подруг не разошлись, и каждая из них получила от жизни ценный подарок. Но как они ими воспользовались? Удалось ли женщинам в погоне за карьерными свершениями обрести семейное счастье и не упустить тех, кто всегда готов был подставить для них свое плечо?
Работе Дмитрия, на первый взгляд, можно позавидовать: сиди себе на метеостанции в райском местечке на Соломоновых островах да поглядывай на приборы. Но пробуждение подводного вулкана привлекло на остров множеств о людей, среди которых оказались молодая женщина-вулканолог Мария и Стивен – авантюрист, промышляющий нелегальными заказами. Уже близок тот час, когда Дмитрий и Мария окажутся на самом краю бездны, за которой лежит смерть.
ТРЯПИЧНАЯ КУКЛА Какое человеческое чувство сильнее всех? Конечно же любовь. Любовь вопреки, любовь несмотря ни на что, любовь ради торжества красоты жизни. Неужели Барбара наконец обретёт мир и большую любовь? Ответ - на страницах этого короткого романа Паскуале Ферро, где реальность смешивается с фантазией. МАЧЕДОНИЯ И ВАЛЕНТИНА. МУЖЕСТВО ЖЕНЩИН Женщины всегда были важной частью истории. Женщины-героини: политики, святые, воительницы... Но, может быть, наиболее важная борьба женщины - борьба за её право любить и жить по зову сердца.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.