Останься со мной навсегда - [24]

— Мама в больнице сейчас, ты же знаешь, и, если хочешь, тогда езжай туда сама, пусть тебе там уколы делают! — пригрозил Бакыт.

— Не хочу уколов! Я всё потом маме расскажу! — возмущенно сказала Бемка.

— Ладно, рассказывай! Тогда дальше я сам пойду, а ты оставайся! — Бакыт вскочил и побежал.

Бемка тоже подскочила и побежала вслед за братом; увидев, что догнать его не сможет, заревела во весь голос: «Мамаммммааааа!»

Бакыт остановился. Он стал ждать, пока ревущая Бермет не добежит до него. Когда она приблизилась к нему, она бросилась на него со своими маленькими кулаками и стала его бить, что есть сил.

— Ну, всё! Хватит! А то я сам как дам тебе сейчас! — Бакыт нахмурил брови. — Всё, пошли!

Рядом остановилась машина, из открытого окна высунулась панамка:

— Эй, дети! Вы куда?

— Туда! — Бакыт махнул рукой, показывая нужную ему сторону.

— Давайте мы вас подвезем, а то жарко! Мы до Тюпа* едем, — предложила панамка.

— Только у нас денег нет, — соврал Бакыт.

— А нам и не надо! Садитесь, далеко ведь!

Дети радостно взгромоздились на заднее сиденье. Там уже был пассажир — большая овчарка. Панамка сказала: «Не бойтесь, она не кусается. Она добрая, да, Дельта?»

В ответ собака тихо взвизгнула.

Панамку звали Ирина, она направлялась в Тюп к бабушке. Бакыт обрадовался и вслух предположил, что, может, она, бабушка Ирины, знает их бабушку?

— Может, и знает. А ваша бабушка на какой улице живет? — спросила Ирина.

— На какой? Ну, там есть поле и еще дерево большое… — ответил Бакыт.

— Я не знаю, там есть поле одно, правда, давно было, лет восемь назад, может, оно?

— Да, да! Наверное, это оно! — оживился Бакыт. Он почему-то был уверен, что именно там, в Тюпе, они найдут свою бабушку.

* * *

Урмат, приехав в Боконбаево, снова позвонил сестренке. Девочка ответила брату, что до сих пор не узнала точный адрес. Тогда Урмат решил действовать по-другому; он помнил, что фамилия у Бакыта была Султанов, да и в больничном списке фамилия Нургуль была Султанова. Значит, учитывая, что она взяла фамилию мужа, здесь также нужно искать Султанову, которая умерла в течение последних трёх лет.

Он направился в акимиат. В отделе регистрации, представившись, попросил дать архивные записи. Странно: в списке фамилии Султановой не оказалось. Тогда он стал смотреть всех женщин не моложе пятидесяти. Оказалось порядка тридцати женщин от пятидесяти пяти до девяноста восьми лет. Выписав их адреса, на случай если найдутся соседи, Урмат спросил, где находится кладбище.

Старый яблоневый сад совсем заброшен. Несколько высохших деревьев кто-то из местных доброхотов сложил в сторону и накрыл старой тканью. Урмат, идя по тропинке, вдыхал аромат свежескошенной травы. Он помнил этот запах с детства, с тех пор, как гонял коров. В груди потеплело от детских воспоминаний. Мамины руки, месящие тесто, тёплое молоко и выпеченный в печке на кукурузных ошметках хлеб. Урмат, погрузившись в свои мысли, не заметил, как подошел к краю сада, где начиналось маленькое кладбище.

У самого края стояли старые мазары*, развалившиеся от времени, тут и там растут васильки, как молчаливые свидетели прощаний и прощений. Урмат ходил по кладбищу и читал надписи, он размышлял о молодой смерти или о долгой жизни. Вот могила молодой девушки, умершей в шестнадцать, интересно, что с ней произошло? А вот этот старик прожил сто два года, мда уж, наверное, он стал свидетелем многих событий…

Вот и конец кладбища, здесь начинается пшеничное поле, у самой окраины две вырытые ямы, видимо, для новых могил. Урмат так и не смог найти бабушку Бакыта, он не знал фамилии, не знал имени…

Далеко за пшеничным полем стоит раскидистое дерево, оно словно манит к себе и зовет своими большими раскидистыми ветвями. Урмат, словно заворожённый, идёт к нему. Подойдя ближе, он понимает, насколько это дерево огромно, это старый орех. Как он здесь очутился и как смог выжить, непонятно. В отличие от ореховых деревьев, растущих в Арсланбобе*, это намного ниже, но от этого оно не теряет своей величавости. Его большие листья скрывают появившиеся плоды. Урмат любуется его красотой, он обходит вокруг дерева и, постелив свою куртку, ложится под его сень. Тишина и покой, только человек и природа наедине друг с другом. Успокаивающий шелест ореховых листьев, стрекотание кузнечиков, жужжание и щебетание… Урмата обволакивает полуденный ветерок.

Ему снится бегущий навстречу Бакыт, он бежит и машет рукой Урмату. Почему-то во сне Урмат понимает, что он сам бежит, скорее даже не бежит, а летит навстречу к мальчику. Взявшись за руки, они вместе оказываются возле дома Урмата, выходит его мама и приглашает их всех в дом, она протягивает полотенце, чтобы они умылись с дороги. Урмат и Бакыт направляются к колонке, первым умывается Бакыт, в это время Урмат жмет на рычаг. Бакыт, умывшись, начинает брызгать водой в Урмата, мальчик весело смеется. Капли попадают на лицо Урмата, и он не успевает от них укрыться. Вдруг Бакыт растворяется, и Урмат явно ощущает влагу на лице. Проснувшись, он понимает, что начался дождь. Он несильный, но все же пробивается сквозь жёсткую ореховую листву.