Останься со мной навсегда - [7]

Переулок вывел ее на какую-то широкую шумную улицу. Ужасно хотелось пить, но поблизости не было никакого бара. Ища спасения от жажды, она купила клубничное мороженое. Но у мороженого оказался какой-то неприятный вкус — как будто клубника была гнилая. Она решила выбросить его и оглядывалась в поисках урны, когда кто-то схватил ее за локоть.

Нахальный итальянец заменил бы Веронике урну, если бы он не оказался проворнее ее и не отвел бы ее занесенную с мороженым руку. Мороженое, описав замысловатую дугу в воздухе, расплющилось на противоположном тротуаре.

— Я хочу пригласить тебя на кинопробу, — сказал итальянец.

А как же, они всегда приглашали на кинопробу либо обещали сделать тебя топ-моделью или манекенщицей… Вероника резко высвободила локоть и открыла было рот, чтобы сказать мужчине пару ласковых по-итальянски, когда тот достал из внутреннего кармана пиджака какой-то документ и раскрыл его перед ней.

Документ оказался удостоверением работника киностудии. При фотографии и печати — кажется, все как надо.

— Ты правильно делаешь, что не доверяешь, — сказал работник киностудии, держа раскрытое удостоверение перед Вероникой. — Красивая девушка должна быть недоверчивой. Но теперь-то веришь?

Вероника кивнула.

— Что это за проба? — безразлично осведомилась она.

— Я же сказал тебе — кинопроба, — ответил работник киностудии, отмечая про себя сильный иностранный акцент девушки. Американский скорее всего. — Если пройдешь пробу, будешь сниматься в кино. — Он достал из кармана карточку с координатами киностудии и протянул ей. — Здесь адрес и как проехать. Покажешь ее на входе, чтобы тебя пропустили. Проба начинается сегодня в три… Кстати, ты ориентируешься в Риме?

— Не очень. — Она вертела карточку в руках, машинально загибая ее уголки. — Но найду, если захочу.

— Что это значит — если захочешь? — Работника киностудии, привыкшего к неизменному энтузиазму, которым девушки встречали приглашение на пробу, начинало сердить полное отсутствие интереса у этой иностранки. — Изволь появиться в три на студии.

— Что это значит — изволь появиться? — ответила девушка в тон ему, однако спрятала карточку в карман джинсов. — Я, кажется, никому ничем не обязана.

Это заявление вконец вывело из себя мужчину.

— Хочешь ты или нет сниматься в кино? — взорвался он.

Девушка презрительно повела плечами.

— Подумаешь, велика честь — сняться в каком-то вшивом эпизоде!

Работник киностудии не верил собственным ушам. «Вшивый эпизод»! Где это видано, чтобы девушка, которой предлагают сниматься в кино, отвечала в подобном тоне? Даже если бы речь в самом деле шла об эпизоде — любая девушка многое бы отдала, чтобы появиться на экране пусть хоть на несколько минут. Он всегда считал, что это правило не имеет исключений. Что ж, если эту синеглазую мисс не интересует кино, пусть она катится ко всем чертям.

Но вместо того, чтобы послать ее ко всем чертям, работник киностудии продолжал смотреть на девушку, поражаясь чистоте черт и переменчивости выражений ее лица. Ее лицо не переставало жить ни на минуту — как будто она постоянно разыгрывала какой-то спектакль сама с собой. Наверное, эта подвижность ее лица и бросилась ему в глаза в первую очередь, когда он заметил ее у прилавка с мороженым. И еще у ее лица было какое-то почти магнетическое свойство. Оно притягивало глаза — и, притянув, уже не отпускало. Если ты пытался отвести взгляд, тебе сразу же хотелось посмотреть на него вновь. Даже не хотелось: ты просто нуждался в этом.

Работник киностудии вовсе не собирался, что называется, «увиваться» за девушкой — он только что женился и был искренне влюблен в свою молодую супругу. Но сейчас он поймал себя на мысли, что ему будет очень жаль, если девушка исчезнет и не появится на пробе и ему больше никогда не доведется увидеть ее чудесное изменчивое лицо. «Она знает себе цену, — подумал он. — Такие, как она, не играют в эпизодах».

— Это не эпизод, — сказал он девушке. — Думаешь, меня поставили бы дежурить на улице, если бы они искали статистку? Статисток у них и так хоть отбавляй — девчонки сами приходят на студию и просятся на эпизоды. — Он умолк, опять залюбовавшись ее лицом. Девушка выжидающе смотрела на него, и дерзость в ее взгляде постепенно сменялась самым неподдельным, почти детским любопытством. — Они ищут исполнительницу для главной роли. И этой исполнительницей можешь стать ты, если понравишься кому надо.

— Кому надо? — Она вопросительно приподняла брови. — То есть режиссеру? Или отборочной комиссии — или как там это у вас называется?

— Это не совсем так… Хотя, конечно, будет и режиссер, и отборочная комиссия — как же без них? Но решают все-таки не они.

— Кто же тогда? Продюсер? — любопытствовала девушка. — Но мне всегда казалось, что в кино…

— В кино обычно решает режиссер, — закончил за нее работник киностудии. — Обычно. Но у нас, понимаешь ли, все не как у людей… Впрочем, это не имеет значения. — Он посмотрел на часы. — Уже второй час. Если хочешь, я могу подбросить тебя на студию — подождешь там. Моя смена, правда, еще не закончилась, но мне надоело жариться на солнцепеке. Думаю, они простят мне, что я снялся с места раньше времени, — я все-таки нашел сегодня кое-что.