Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются - [3]

— Хуже, — прыснула Анечка. — Фамилия!

— Хорошо. То есть плохо. — Андрей протянул руку за бумагой. — Можно?

Он углубился в чтение. После информации, добытой из Ирининого компьютера, эта бумага была в высшей степени непонятной. Получалось, что Куролесов незаконно пытается выставить их из этого здания?

Сотрудники откровенно маялись. Смирнов наконец спохватился.

— Всем спасибо, — подал он сигнал к окончанию совещания.

Народ тут же испарился, только Стульев сидел на прежнем месте, попивая кофеек.

Смирнов поднял глаза от бумаги и, заметив его, удивленно приподнял брови.

— У меня к вам маленький вопросик, Андрей Сергеевич, — заискивающе улыбнулся Стульев.

— Слушаю.

— Дело в том, что Ирина Александровна сказала, что оставляет вас со всеми полномочиями. Так сказать, с правом первой подписи…

— Ну в общем, да.

— Дело в том, что с этого месяца Ирина Александровна подняла мне зарплату на двадцать пять процентов, а распоряжение бухгалтеру дать забыла. А выдача завтра.

— Хорошо, я распоряжусь, — после минутного молчания сказал Смирнов. — Кто у нас бухгалтер?

— Она у нас на договоре — завтра будет. — Стульев не скрывал своего удовлетворения. — Марьей Петровной ее зовут.

— Хорошо, я сделаю, сделаю. — Андрей внимательно посмотрел на лицо толстяка. Ему кажется или этот «юморист» издевается над ним? — Слушайте, а вы надо мной не подшучиваете?

— Да ну что вы, Андрей Сергеевич, как можно! Это у меня манера такая, — усмехнулся Стульев. — Чтобы в чинопочитании не заподозрили, я хамлю.

— Понимаю, — покивал головой Андрей. — Я иногда сам такой.

— Премного вам благодарен, — поднялся со стула толстяк.

Он вышел в приемную, где Герберт Иванович с Анечкой что-то обсуждали, и сказал:

— Работайте, работайте, господа! А то начальство рассердится!

Но Смирнову этим утром было не до «подчиненных». Он занимался чрезвычайно трудным делом: осваивал офисную технику. Техника не поддавалась изучению. В частности, очень смущал коммутатор на столе Ирины. Поочередно нажимая все кнопки, Андрей довел Димочку до истерики. Тот, сидя за своим столом, слушал сердитое бормотание, доносящееся из кабинета:

— Черт, система проще чайной ложки — а я со своим высшим образованием ничего не понимаю!

Сотрудники бросили работу и давились от смеха. Смирнов неосторожно нажал кнопку громкой связи, и теперь каждое его слово было слышно в приемной. Анечка, Герберт Иванович и Стульев — все слышали, как мучается у себя в кабинете временщик.

— Почему надписей нет? Где секретарь? Ничего не понимаю! — бубнил Смирнов, продолжая перебирать кнопки.

Именно в этот момент в приемной появился Макишев. Начищенный, отглаженный, трезвый, он обвел глазами хохочущих сотрудников и подошел к Димочке.

— У себя? — спросил он, кивая в сторону начальственного кабинета.

Димочка многозначительно улыбнулся:

— Смотря кто…

— В каком смысле? — удивился Макишев.

— У нас тут произошли кое-какие изменения, — туманно пояснил Димочка и отвернулся, чтобы ответить на телефонный звонок. — Добрый день, вы позвонили в фирму «Контакт», — пропел он в трубку. — Чем могу быть полезен?

Димочка целиком ушел в разговор, а Макишев вздохнул, забросил в рот мятную таблетку и направился к кабинету.

Но, открыв дверь, он замер от удивления: вместо Ирины за столом сидел Смирнов.

— О! — улыбнулся Андрей. — Наше почтение мастерам разгрузочно-погрузочных! — Даром, что ли, они бок о бок работали на местном рынке, разгружая мясо и водку? Правда, карьера грузчика Смирнову не удалась — не смог он смириться с хамством хозяина…

— Ха, — только и сказал Макишев, подходя и пожимая ему руку. — А тебя вернули, я смотрю!

— Нет, — гордо мотнул головой Смирнов. — Сам вернулся. И даже начальством стал. На время, правда. Пока Ирина в отъезде.

Макишев покачал головой.

— Делаешь карьеру, значит? — Он забросил в рот еще одну таблетку и пошел к двери. — Ладно, через неделю зайду.

— А в чем дело?

— Ты все равно не решишь, — остановился в сомнении Макишев.

— Почему? — Андрей вышел из-за стола. — Очень даже решу! Имею полное право! — Он отвел приятеля к столу и усадил в кресло. — Серьезно, рассказывай.

— Я унижаться пришел, проситься обратно, — начал Макишев, сцепив руки в замок так, что даже костяшки побелели. — Жена болеет, деньги нужны…

В приемной Стульев зашелся в очередном приступе хохота. Анечке стало стыдно за сослуживцев. Она дала подзатыльник веселящемуся толстяку и отправилась к Димочке.

— Ты, горе-секретарь, поимей совесть! — Она кинула в него какую-то папку.

Димочка перестал улыбаться.

— Поимею, — согласился он, встал и пошел в начальственный кабинет. — Извините, — кивнул он Смирнову и Макишеву, заметив, однако, что они сидят на кожаном диванчике и крутят в руках бумажки. Андрей делал кораблик, а Макишев свою просто скатывал в трубочку и разворачивал обратно.

Димочка отключил громкую связь и обратился к Смирнову:

— Ирина Александровна привыкла, а вам я потом наклеечки сделаю.

— Спасибо, — удивился Смирнов. Ну и секретарь, все знает, все видит… Интересно, это врожденный талант или Иринина дрессировка?

Он дождался, пока Димочка выйдет, и вернулся к тому, на чем их прервали:

— На работу лучше, чем взаймы.