Останови часы в одиннадцать - [158]

— Так мы нашли убийцу, — закончил Генрик.

— Нет, Генрик, — возразила Розанна, — это убийца тебя нашел. А вот Пакула действительно открыл, кто был убийцей. Даже если бы мы погибли тогда в лесу, Скажинский все равно был бы арестован.

— Интересно, каков был ход рассуждений Пакулы?

— Пакула рассуждал так. Убийца утопил темно-зеленую «сирену», чтобы заставить милицию поверить в то, будто у него машины больше нет. Сделал он это потому, что у него-то темно-зеленая «сирена» все еще есть. Я знала о такой версии Пакулы и, когда Скажинский догнал нас на темно-зеленой машине, сразу заподозрила неладное.

— Я же думал прямо противоположное: поскольку у Скажинского есть машина, он вне подозрения. Вдобавок я никак не мог предположить, что таинственный Икс и Скажинский — одно и то же лицо. Ведь Икс продал Рикерту золоченую солонку. Мне казалось невероятным, чтобы кто-либо купил предмет, проданный им же незадолго до этого. А ведь именно так оно и случилось.

— Он был необыкновенно хитер. Сказал, будто машина у него в ремонте. Он хотел, чтобы все видели, как ты вышел от него и сел в автобус. Можно не сомневаться, он точно так же поступил и в случае с Кобылинским.

— Тогда в лесу я швырнул ему в лицо всю правду! — хвастливо заявил Генрик.

Розанна взглянула на него с легкой улыбкой.

— Ты старался убедить его, будто он Шуллер. Это его немало позабавило. Ты разве не замечал, с какой улыбкой он слушал твой рассказ? А знаешь, что мне показалось неправдоподобным? Это когда ты сказал, будто Шуллер продал Бутылло свою трость. Настоящий Шуллер ни за что на свете не совершил бы такой глупости. И в самом деле, Скажинский и Шуллер — разные лица.

— Кто же он, черт возьми? — обозлился Генрик.

— Ты так и не догадался? Он убил Шуллера еще в 1945 году и закопал труп в лесу. Во время войны Шуллера и Скажинского связывали какие-то темные делишки. В последние дни войны эсэсовец явился к Скажинскому с награбленными ценностями. Скажинский убил его, а вещи присвоил. Он, понятно, не мог знать о печальной известности тросточки и продал ее Бутылло. А тот — Рикерту. Когда ты заинтересовался происхождением тросточки и Бутылло стал приставать к нему с расспросами, он испугался разоблачения и убил Бутылло. Он испытывал страх не потому, что когда-то присвоил добро Шуллера, а из-за того, что убил также свою жену.

— Что ты говоришь, Розанна!

— Да-да, три месяца назад он убил свою жену. В его квартире нашли канистру из-под бензина с двойным дном. Там хранилось около восьмидесяти тысяч долларов. Скажинский намеревался выехать на машине за границу и остаться там. Получил путевку, паспорт, разрешение на поездку. Дело было за французской визой. Его жена, старая крестьянка, не соглашалась расстаться с родиной. Скажинский боялся, что она выдаст его, и… Когда началась история с тростью, Скажинский всеми силами старался избежать каких-либо расспросов, ибо милиция могла обнаружить, что он убил жену.

Поэтому он решил убить Бутылло, который шантажировал его и у которого после таинственного исчезновения жены Скажинского возникли различные подозрения. Скажинский ожидал получения визы со дня на день. Но развитие событий толкнуло его на новое преступление. Остальное ты знаешь…

— Арестовывая Скажинского, Пакула, наверное, не имел понятия, что видит перед собой убийцу Шуллера.

— Да, за эту информацию мы должны быть благодарны тебе. Но преступление раскрыл все же не ты. Ты недооценил Пакулу, Генрик. Пакула получил от своих людей сведения о перекрашенных «сиренах». Кто-то перекрасил светло-серую в темно-зеленую. Сначала Пакула не обратил внимания на этот факт. Но когда нашли затопленную машину, Пакула изменил свое мнение. Он отправился в ту мастерскую, где ему сообщили, что машина принадлежала инженеру Гелецкому. Тот перекрашивал ее по просьбе нового покупателя, Скажинского. Так Пакула оказался в квартире убийцы.

— Ловко, ничего не скажешь, — согласился Генрик.

— Это ты о ком? — спросила Розанна.

— О Пакуле. Потому что Скажинского я начинаю считать дураком. На кой черт ему понадобилось топить свою машину? Не сделай он этого, Пакула не напал бы на его след.

— Ты не прав, Генрик. Поставь себя на место Скажинского. В один прекрасный день ты узнаешь из газеты, что милиция разыскивает хозяина темно-зеленой «сирены». У тебя хватит ума сообразить, что милиция рано или поздно доберется до всех знакомых Бутылло. Тем самым и до тебя. Обратят внимание на то, что у тебя есть темно-зеленая машина. Что делать? Перекрасить ее? Но это бессмысленно. Все знают, какого цвета была она раньше. Оставалось только одно: убедить милицию в том, что убийца избавился от своей машины. Посуди сам, это задумано довольно хитро, и все клюнули на его приманку. Все, кроме Пакулы. Поэтому Пакула выиграл.

17 июня

Генрик стоял у Дома печати, поджидал фоторепортера Белика, с которым договорился отправиться к Бромбергу.

В кармане у него лежал конверт с пятьюстами злотых. Дело не терпело отлагательства, поскольку первая статья о трости уже находилась в наборе. Как он и опасался, главный редактор отнесся к его затее несколько скептически.

— Полиция не смогла решить загадку, а ты спустя столько лет можешь?