Останется с тобою навсегда - [12]
...Возле кровати стоит хозяйка в длинном шелковом халате, с керосиновой лампой в руке.
- Вам что? - Я сел.
- Вы кричали. - Она высоко подняла лампу, всматриваясь в меня. Может, помощь нужна?
- Нет уж, увольте...
- Что я плохого сделала?
- Мне от вас ничего не нужно - ни плохого, ни хорошего.
- Вы, старший офицер...
- Вот как, в званиях разбираетесь! И в немецких тоже разбирались?
- Это бессовестно. - Она ушла.
Перебила сон, черт бы ее побрал. Во рту сухо, хочется пить. Но не пойдешь же к ней за водой. Ложусь, хочу уснуть, да куда там... Странный сон!.. Пытаюсь вспомнить лицо матери, каким оно было за год до войны, в нашу последнюю встречу. Но вижу ее молодую - вдову погибшего ревкомовца, чужую среди казаков, с серыми, глубоко сидящими глазами, слышу ее требовательный голос: "Костя, иди в пастухи, иди уж..." Помотался я в детстве по нашей кубанской степи!.. Была она пустая, рыжая, только вдали, у Белоусовских хуторов, темнела полоса казенной рощи, куда убегали овцы, которых я пас...
Насколько помню, от Краснодара до нашего разъезда сто верст по железной дороге, а потом до станицы пехом около сорока. За окном рассветало. Тихо вышел из домика и по пустым улицам зашагал на вокзал.
Поезд шел медленно, часами простаивая на станциях и полустанках.
* * *
Степь, ни души... Столбовая дорога растолочена машинами, по ней ни проехать, ни пройти. Шагаю по стерне, то и дело стряхивая с сапог налипавшую грязь. Иду как заведенный.
Ночь настигла верстах в десяти от станицы. Забрался в скирду, завернулся в плащ-палатку. Спал, не спал - не знаю, скорее всего находился в туманном забытьи, когда, как при мелком осеннем дожде, чего-то ждешь, а чего - и сам не знаешь.
Утром пересек межу, отделявшую станичную степь от совхозной. Азовский ветер дул в спину, надвигалась серая полоса станицы. Узнаю ее и не узнаю. На южной окраине был "гамазин", а сейчас его нет, в центре стояла скромная деревянная церквушка - и ее война смахнула. Меж голых кустов - слепые одинокие хатенки. Ни улиц, ни заборов... Я на майдане, здесь был памятник кочубеевцам, такой знакомый с детства. На каменной стеле было вырублено: "Над могилой этой нечего рыдать, что начато ими, будем продолжать"...
Чуть поодаль, под старым тополем, новенький штакетник, за ним фанерная пирамидка, на ней фотография матери, фамилия, инициалы, год рождения, год смерти. Стою, смотрю. Хлещет дождь, барабаня по плащ-палатке.
Не знаю, сколько времени простоял. Зашагал к нашему тупичку. В отдалении виднелась розоватая коробка двухэтажной школы. С той стороны мама возвращалась с раннего станичного базара - в одной руке кошелка, а другая плавно поднимается и опускается, губы шепчут: "Нехай, та нехай"...
Стою у хатенки с остовом крыши, похожим на скелет, смотрю на чердак... Мамин чердак, куда нас она не пускала. Была странно неравнодушна ко всему, что сделано из железа. Ржавые гвозди, ухнали, болты, гайки - все это прятала здесь, под крышей. Натаскает и забудет... А вот колодец без журавля - из сруба пахнуло затхлостью. Вместо сарайчика - яма, залитая водой. За высоким будяком - развороченная скирда. Тут был мой мальчишеский тайник... Ходил я тогда в седьмой класс и бредил учебником физики Краевича. Нам он не по карману - заикнуться боялся. Чтобы как-нибудь свести концы с концами, мама потихонечку приторговывала фуксином, так казачки почему-то называли ультрамариновую краску. Они охотно покупали ее вместо синьки. В хатенке нашей - и на печи и на подоконниках - и на материнских пальцах оставались синие следы. Заветные гривенники прятались в сундучок, ключ от которого, всегда висел на стене рядом с керосиновой лампой. Но - физика, физика!.. Во сне и наяву я видел ее страницы с картинками - машины, паровозы... Шесть гривен, всего шесть гривен!.. И однажды, когда никого не было дома, я - за ключ и к сундучку. Схватил несколько монет - и к скирде. Отдышался, пересчитал. Боже мой, не хватает гривенника. Спрятал монетки в тайничок и стал выжидать. Как-то пришла соседка, мать заболталась с ней, а я опять к сундучку. Взял денежку, да слишком торопливо опустил крышку - она хлопнула. Вбежала мать, схватила меня за плечо: "Ты что тут делаешь? Посмотри в глаза". Я разжал ладонь. "Ах, вор! Ты и раньше лазил в сундук?" - "Я на физику... Под скирдой лежат..." Бросился к тайнику - он разворочен соседским хряком. Я перебирал землю, пересыпал ее в ладошках... "Ты еще и брехун!" - закричала мать. Била смертным боем - с трудом соседи вырвали меня из ее рук... Попадало мне часто - я терпел. Страшнее было, когда не била, когда глаза ее не отпускали от себя, требовали, ждали, - и правда выхлестывалась из меня...
Прошли годы; военным курсантом приехал в станицу на побывку. Перекапывая огород, вывернул пласт земли и увидел серебряные монетки, слегка отдававшие в синеву. "Мама!" Она подержала их, потерла о юбку: "А кто из нас не бит, сыночек"...
- Здорово, казак! - Тяжелая рука опустилась на мое плечо. Передо мной стоял пожилой мужчина в брезентовом чапане. - Не признав? Цэ же я, Тимофей Григоренко.
- Дядя Тимоха!
Это был старый буденновец, друг моего отца.
Автор книги "В горах Таврии" является одним из участников мужественной и самоотверженной борьбы крымских партизан против фашистских захватчиков. Он с первых дней Великой Отечественной войны по заданию партии принял активное участие в организации истребительных батальонов в Ялте, командовал Алупкинским истребительным батальоном, был начальником штаба партизанского района, потом его командиром.Автор касается преимущественно только тех событий, участником которых был лично.
Крым во время Великой Отечественной войны… Опустевшие пляжи и мраморные дворцы, разоренные виноградники и отчаянное сопротивление оккупантам — партизанское движение, активным участником которого был автор «Крымских тетрадей» — Илья Вергасов — бывший начальник штаба партизанского соединения, а позднее командир объединенного партизанского района в Крыму.«Крымские тетради» — это взгляд изнутри на партизанское движение, — воспоминания о боях с карательными отрядами, о спасенных жемчужинах Крыма — знаменитых коллекционных винах, памятниках истории и архитектуры, среди которых был музей А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Илья Захарович Вергасов, бывший начальник штаба партизанского соединения, а затем командир объединенного партизанского соединения в Крыму, рассказывает в этой книге о жизни крымских партизан, их борьбе с немецкими захватчиками в годы Великой Отечественной войны. Образы народных мстителей Александра Терлецкого, Михаила Македонского, Федора Кравченко, Семена Зоренко, Митрофана Зинченко написаны впечатляюще, покоряют своей правдой.
Книга о героизме крымских партизан, об их мужестве, упорстве в борьбе с врагам во время Великой Отечественной войны. Автор — бывший начальник штаба партизанского соединения, затем командир партизанского района в Крыму, сам прошел нелегкий путь партизана и правдиво запечатлел события тех дней.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Дорогой друг! Некогда и ты и я читали роман Дюма «Граф Монте-Кристо». И фантастический побег Эдмона из замка-крепости Иф представлялся нам вымыслом автора или таким уж немыслимо далеким событием, которое могло происходить только в незапамятные времена. Но вот в наши дни, совсем недавно, из такой же страшной тюрьмы-крепости, стоящей в скалах над Атлантическим океаном, ускользнули одиннадцать отважных. Беглецы — десять узников-коммунистов и помогавший им часовой. Весь мир был потрясен их энергией, их смелостью! Здесь ты прочитаешь об этом побеге.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.