Останется память - [35]

– Я с Николаем Ивановичем! – внезапно очнулся Костя, с открытым ртом слушавший обсуждение взрыва. – Я помогу! Сумею!

Милютин только махнул рукой. Остромыслов уже выбегал, и не было смысла спорить и доказывать гражданскому, что ему там не место. Пусть его. Пусть. Может, действительно поможет.

Кибальчич и Шумов вслед за майором выбежали на улицу. Он указал им на пролетку, уселся сам и крикнул:

– Гони!

Видимо, кучеру не надо было объяснять – куда. Он присвистнул, ударил вожжами по крупу пристяжной и погнал. Сначала по Грязной, а потом и по Невскому.

Прямиком к Зимнему дворцу.

Электрический фонарь в руке Шумова подрагивал, выхватывая из темноты то неоштукатуренный сводчатый потолок, то кирпичную стену в селитряных высолах, то неровный пол, залитый водой. Электрическое освещение отключили сразу, едва начали эвакуацию из дворца: многие были наслышаны о пожарах, которые возникали от неисправной проводки. А где пожар, там и до взрыва недалеко.

Кибальчич шел уверенно, будто сам заложил эту мину. На осторожные Костины расспросы Николай ответил, что принципы взрыва он сам и разрабатывал. Вариантов может быть несколько, но все они ему известны.

– А если они что-нибудь новенькое придумают?

– У них недостаточно компетентности и опыта, – успокоил Николай. – Поэтому моя задача заключается лишь в том, чтобы определить, какой из вариантов применен сейчас, – Кибальчич сделал паузу. – И сделать это вовремя.

В подвалах дворца Костя ориентировался плохо. Карта, выданная дежурным офицером, помогала мало: достаточно было пройти несколько помещений, и Костя терялся, не в силах сообразить, в какой они сейчас комнате. На очередную просьбу подождать Кибальчич вздыхал и говорил, что когда дойдут, то сразу всё увидят. Но Косте непременно хотелось знать, где он сейчас находится. Он всё больше нервничал и принимался болтать о всякой ерунде. Николай же, и в обычных условиях не отличающийся ораторскими способностями, становился всё менее многословен.

Первый порыв давно прошел, и Шумов уже вовсю ругал себя за идиотское решение пойти вместе с Кибальчичем на разминирование. Ругал, конечно, про себя – выглядеть трусом в чужих глазах не нравится никому. И при всём этом неосознанно замедлял движение. Костя боялся. Ему мерещились всяческие ужасы: то мина рванет сама по себе, то в результате неверного движения Николая, то сработает тайный взрыватель, который Кибальчич не заметит, и они взлетят на воздух, уже выбравшись из подвала. И непременно, когда он, Костя, будет рядом с миной. Так что от него мокрого места не останется. Становилось зябко, а в животе рос неудобный комок, который ощутимо давил не диафрагму. Костя замедлял шаг и вскоре переместился к Николаю за спину.

Кибальчич остановился так резко, что Шумов ткнулся ему лбом в шею. Отступил на шаг и шепотом спросил:

– Что?!

– Пришли, – голос у Николая был спокойным, но как-то чересчур ровным.

– И где она?

– Да вот же, прямо, – Кибальчич направил луч фонарика на стенку. Костя посветил туда же, чтобы стало светлее, и попытался разглядеть, что же там такое. Не понял, вышел из-за спины Кибальчича и сделал шаг вперед. Вернее, попытался сделать. Николай очень жестко, чуть ли не ударом задержал Костю.

– Стой! Не ходи туда. Свети на пол. Можешь нагнуться, не более того.

Шумов присмотрелся. В нескольких сантиметрах от пыльного пола блестела металлическая нить. Костя отпрянул.

– Ничего себе!

– Проволока к резервному детонатору, – Николай объяснял, делая паузы между словами чуть больше обычного. – На случай, если придут разминировать. Вот мы и пришли. Если освободить эту проволоку, то ослабнет натяг на вторую, которая к основному детонатору, и мина всё равно рванет. Нам это не надо. Значит, нужно сначала снять основной детонатор, а уж затем – резервный… Константин, вы стойте здесь. Там – не поможете. Будете фонарь держать. И, желательно, чтоб он не дрожал. Тонкая работа предстоит. Очень тонкая.

Кибальчич переступил нить и подошел к стене. К тому времени Костя уже разглядел, что из стены вынуты несколько кирпичей, потом кое-как вставлены, а между ними торчит проволочная петля. Через нее пропущена обычная веревка с привязанными к ней кирпичами.

Движения Николая стали плавными и замедленными. Он прикоснулся к кладке, провел по ней кончиками пальцев, нащупал проволоку и ухватился за нее. Потом пошел вдоль стены, не отрывая от нее пальцев. Костя вел луч фонарика вслед за Кибальчичем, постоянно держа его руки на свету. Дойдя до угла, Николай достал из кармана стамеску и принялся ковырять раствор между кирпичами. Костя совершенно не понимал, что делает Кибальчич, и ничего не мог ему подсказать. Оставалось смотреть и надеяться, что он всё делает правильно.

– Не вытащить детонатор, – напряженно сказал Николай, – он за стеной. Я попробую снять ударный механизм. Костя нужна ваша помощь. Я всё скажу. Четко выполняйте указания. Исключительно четко. Так. Перешагивайте через проволоку на полу… Подойдите сюда… Беритесь за эту нить и ни в коем случае не отпускайте. Да, положите что-нибудь под пальцы – тряпку какую-нибудь – иначе порежетесь…

Шумов выполнял все указания. Неожиданно ему стало жарко, на лбу начал собираться пот, а пальцы повлажнели.