ОСС 117. Совершенно секретно - [16]

Тело Кунга найдено не было, хотя море должно было его выбросить в ближайшие сорок восемь часов, если он утонул так близко от берега, как утверждал Такара.

В конце концов Такара вполне мог взять кого-то на борт в море, убрать Кунга, чтобы тот его не выдал и... неизвестный вполне мог избавиться от одежды в нескольких кабельтовых от берега и добраться до него вплавь. Возможно, он ждал в каком-нибудь укрытии, пока Такара принесет ему одежду.

Владимир вдруг почувствовал, что сильно возбудился от этой мысли, и быстро принял решение.

После разговора с Китайцем он отдал куртку, брюки и рубашку, найденные на "Сихоте" оперативнику, который сразу же уехал в Гродеково, где была очень хорошо оборудованная лаборатория. Химики шахтоуправления сумеют заставить эту одежду заговорить. Оперативнику было приказано позвонить по телефону сразу, как только станет известен результат.

Владимир не счел нужным послать туда ботинки и сейчас обрадовался этому. Он взял их из шкафа, прошел в питомник, отвязал Японца – служебную собаку, приписанную к управлению, и увел его на поводке.

В течение десяти минут они медленно продвигались от дамбы, замыкавшей порт с юга. Собака, долго нюхавшая ботинки, ходила туда-сюда по узкому пляжу, уткнувшись носом в серый песок...

И вдруг пес остановился. Владимир с сильно забившимся сердцем тоже остановился. Они стояли внизу склона холма перед домом Лин Манновой.

Японец завыл, возбужденно забегал по кругу и направился прямиком к извилистой тропинке, идущей вверх между кустов. Владимир недоверчиво пошел за ним...

Двор, засыпанный галькой, низкий, пустой дом. Владимир вытащил "наган". Человек, если он существовал, мог спрятаться в доме без ведома хозяйки и до сих пор находиться там. Собака обошла двор и, остановившись перед дверью, залаяла.

Держа револьвер в руке, Владимир подошел к двери и достал из кармана отмычку, с которой никогда не расставался. Без труда открыв замок, он вошел в дом. Собака бросилась в прихожую, свернула в столовую, подбежала к комнате, где Юбер мылся, потом вернулась и стала скрестись в дверь спальни, соседней со спальней Лин. Владимир открыл ее. Собака влетела в комнату, вскочила на кровать, разворошила всю постель, спрыгнула на пол и, уставившись на хозяина, снова залаяла.

Владимир, бледный, как мертвец, не решался поверить своим глазам. "К счастью, я никому ничего не сказал", – машинально подумал он.

Собака снова выбежала во двор и там лихорадочно нюхала землю. Владимир позвал ее, и она неохотно вернулась. Чекист закрыл дверь дома и стал проводить обыск. Ничего.

Они вышли. Владимир запер дверь отмычкой и последовал за собакой, бежавшей вглубь суши. Человек, побывавший в доме Манновой, очевидно, ушел в этом направлении.

Через двадцать минут Японец остановился в лесу на шоссе Ноглики – Адатиум перед камнем с указателем: Адатиум 84 – Нуиво 5.

Здесь след обрывался.

7

Юбер снова проснулся мгновенно. В комнате было светло. Напротив него человек с виноватым видом держал в руке кисточку для бритья. Двое или трое запротестовали. На другом конце комнаты вскочил высокий тощий тип с блуждающими глазами, спрашивавший:

– Который час, а? Который час? А?

– Заткнись! – бросил ему ближайший из соседей. – Дай нам поспать.

– Полшестого, – ответил человек с кисточкой и, увидев, что Юбер проснулся, покачал головой и сказал ему, посмеиваясь:

– Ну, приятель, ты даешь! Не понимаю, как ты вчера дошел! Я редко видел, чтобы кто-нибудь так надирался!

– Заткнись! – отозвался Юбер, чтобы остаться в своей роли и, отвернувшись, уткнулся лицом в подушку.

Накануне, чтобы сразу пресечь все попытки завязать разговор, Юбер не придумал ничего лучшего, как притвориться пьяным. Все пятеро соседей по комнате клюнули на эту удочку, а один из них даже по-братски помог ему раздеться и лечь в постель. Теперь ему надо было дождаться, пока все уйдут, и встать последним.

Он снова заснул. В семь часов кто-то разбудил его, тряся за плечо, и крикнул:

– Эй! Товарищ! Семь! Ты должен идти на работу...

– Семь часов? – переспросил Юбер. – У меня есть время. Много времени.

Сосед оставил его в покое и ушел. В половине восьмого его заставила встать пришедшая уборщица. Он прошел к общему умывальнику в глубине коридора, умылся, побрился, потом, вернувшись в комнату, оделся под равнодушным взглядом уборщицы, видавшей и не такое.

Когда он шел по вестибюлю к выходу, его окликнул администратор:

– Товарищ Ворошин, вам записка.

Юбер взял запечатанный конверт и сунул в карман, несмотря на снедавшее его любопытство. Тусклые глаза администратора проследили за его жестом.

– Вы останетесь на следующую ночь, товарищ Ворошин? Я должен знать это сейчас.

Юбер пожал плечами.

– Пока не знаю. Скажу через час.

– Но не позже, а то я велю вынести ваши вещи вниз и сдам место другому.

– Хорошо.

Он неторопливо вышел, дошел до порта и только тогда вскрыл конверт. Внутри лежал листок белой бумаги с напечатанным на машинке текстом:

"Приходите как можно скорее. Проспект Победы, д. 27, второй двор, лестница слева, пятый этаж, дверь 6".

Никакой подписи. В принципе, приглашение могло исходить только от Манновой. В принципе...