Осознание времени. Прошлое и будущее Земли глазами геолога - [61]

Современное представление о времени как об одностороннем векторе с безвозвратным движением только вперед обрекает нас на непреодолимый разрыв с прошлым. Более ранние общества и культуры, пронизанные культом духов предков и древними ритуалами, связывали живых, мертвых и еще не рожденных в единую временну́ю ткань, стирая границы между прошлым, настоящим и будущим. Буддийское понятие сати обычно переводится как «осознанность», т. е. сосредоточенность на текущем моменте, но его истинный смысл гораздо глубже — это «запоминание настоящего», вдумчивое осознание происходящего с позиции стороннего наблюдателя[117]. В культуре Ганы существует идея санкофы, которую символизирует птица, обернувшаяся к своему хвосту, — суть ее в том, что, двигаясь вперед, в будущее, необходимо также смотреть назад, в прошлое. В скандинавской мифологии мировое дерево Иггдрасиль, представляющее собой вселенную, поддерживается тремя таинственными норнами (женскими божествами) по имени Урд, Верданди и Скульд. Их имена буквально означают «судьба», «становление» и «долг» и ассоциируются соответственно с прошлым, настоящим и будущим, что предполагает странную для нас циклическую концепцию времени, в которой будущее заключено в прошлом[118]. Каждый день норны поливают мировое дерево из священного источника Урд, в котором текут древние воды, и читают «Орлог» — вечные законы, правящие миром. Оба этих акта воплощают собой идею вирда, или власти прошлого над настоящим[119].

Во многих смыслах геология занимается изучением «вирда» — того, как таинственное прошлое создало нынешний мир, как оно влияет на наше настоящее и как определяет наше будущее. Прошлое не уходит безвозвратно; на самом деле оно присутствует повсюду, зримо и осязаемо: в горных породах, ландшафтах, подземных водах, ледниках и экосистемах. Подобно тому как опыт проживания в любом городе обогащается знанием исторического контекста его архитектуры, наша жизнь становится гораздо богаче, когда мы учимся видеть характерные «стили» прошедших геологических эпох и ощущать нашу вписанность в геологическое время.

У меня часто возникает чувство, будто я живу не в одном Висконсине, а во множестве Висконсинов, существующих параллельно во времени. Глядя на окружающие ландшафты, я не могу не видеть осязаемых следов событий из естественной и человеческой истории, которые довелось пережить моему штату: вот леса, которые все еще восстанавливаются после массовой вырубки в XIX в.; вот реки, чьи русла были созданы потоками талых вод от ледяных щитов и затем служили надежными торговыми путями нашим предкам; вот золотистые песчаники, отмечающие собой берега палеозойских морей, а вот складчатые пласты гнейсов — сохранившиеся корни протерозойских гор. Ордовик для меня — не туманная абстракция: совсем недавно я бродила со студентами среди его рельефов! Для геологов каждый выход пород на поверхность — это портал в древний мир. Я настолько привыкла к такому «политемпоральному» мышлению, что всегда с удивлением обнаруживаю, что, оказывается, это не норма.

Висконсин — богатый водными ресурсами штат, омываемый двумя Великими озерами, усеянный тысячами более мелких водоемов, опутанный сетью рек и наделенный надежными водоносными горизонтами, пополняемыми каждый год благодаря обильным дождям и снегопадам. Тем не менее рост городов и сельскохозяйственных предприятий уже привел к кризису подземных грунтовых вод в некоторых частях штата. До недавнего времени законодательство штата ограничивало бурение мощных водозаборных скважин, с тем чтобы естественная скорость пополнения запасов подземных вод в отдельно взятых районах соответствовала скорости их забора. В зависимости от характера местных пород или ледниковых отложений расход естественного подземного стока может сильно варьироваться, и в зависимости от глубины скважины возраст забираемой воды исчисляется годами, десятилетиями или даже веками. Таким образом, чтобы обеспечить устойчивое поддержание водоносных горизонтов в каждом районе, необходимо учитывать его геологическую обстановку и антропогенную историю использования подземных вод. Но мыслящий категориями бизнеса генеральный прокурор штата недавно постановил, что Департамент природных ресурсов не имеет права рассматривать кумулятивный эффект от создания и эксплуатации скважин в любом отдельно взятом районе, поскольку «несправедливо» выдавать разрешение на бурение скважины одному молочному хозяйству и затем отказывать в разрешении другому[120]. Таким образом, генпрокурор своим указом определил, что прошлое и будущее не имеют никакого значения. Важно лишь настоящее — и сиюминутные коммерческие интересы.

Парадоксально, но технический прогресс породил общество, во многом более невежественное в научном отношении, чем доиндустриальный мир, где люди изучали физику через тяжелый физический труд, а климатологию — занимаясь натуральным сельским хозяйством, и никому бы и в голову не пришло утверждать, что его жизнь неподвластна законам природы. «Современный» тип магического мышления заключается в вере, что повторяемые как заклинания ложные утверждения могут превратиться в научную истину. Это связано также с поклонением культу свободного рынка, который, как утверждают его жрецы, каким-то образом позволит нам сколь угодно долго жить не по средствам.