Осознание - [78]

- Вряд ли… Но единственное, что я обещаю это поговорить с Василием Михайловичем о вашем предложении. Но не он пойдет на такое.

Вечером, собравшись в доме Руслана и его подруги из охранения женского лагеря, мы выполнили обещание и обсудили идею. Странно, но самым активным поддержавшим ее оказался майор комендант.

- У нас нет откровенно уголовного элемента. Даже, если какие-то трения возникнут, не думаю что, это превратится в свалку или станет неподконтрольным. - Спокойный голос Андрея звучал убедительно и, слушая, его Василий только кивал. Видя поддержку начальника лагеря, комендант предложил именно нам подумать об организации более мягкого режима для заключенных.

- Главное чтобы все это не превратилось в коммуну. - Попросил нас с Сергеем Василий. - Не хочу тут, потом открывать акушерский пункт и долго краснеть перед руководством, почему вместо показателей по сельхозпродукции у меня валом прет демографический показатель.

Посмеялись, но вопрос был не шуточный. Требовалось рассмотреть возможности смягчения режима. Это не просто там выйти и объявить, что теперь все ложатся спать по летнему времени или что прием пищи продлен на целых пять минут. Это надо было создать хотя бы мнимую видимость свободы.

- И не забывайте. Через неделю прибудет ЗИП и пора готовить технику к вспашке. - Василий поднялся, собираясь покинуть наше собрание. - Руслан, проведи ревизию у себя на складах. Попробуй увеличить хотя бы грамм на двести в сутки порции. Народ после зимы зело ослаб. Руслану не надо было ревизии устраивать, чтобы ответить:

- На двести реально только крупами. Картофель скоро кончится, а посевной трогать никто не станет. И вообще двести это роскошь, конечно.

- Ну, давай хоть кашками. - Сказал Василий. - Завтраки и ужины увеличивай. Пусть сил набираются…

- Чтобы бежать из лагеря могли не спотыкаясь… - пробурчал Сергей, и мы заулыбались, хотя ничего смешного в этом не было.

За дело облегчения режима взялись, как положено торжественно и с помпой. Перед построенным на площади между бараков всем лагерем, вышел Василий и долго с чувством убеждал, что нами решено провести эксперимент по внедрению нового, беспрецедентного, типа режима. Что руководство лагеря, идя на встречу заключенным, максимально снижает уровень контроля внутри лагеря, доверяя внутреннюю организацию самим заключенным. И что руководство рассчитывает на адекватное поведение заключенных. Василий напоминал всем, что человеческое отношение, к стоящим перед ним, проявлено только по простой причине, что среди заключенных нет ни убийц, ни воров, ни другого социально-опасного элемента.

Далее Сергей, как помощник по работе с заключенными, объявил список ответственных перед администрацией лиц. Вместо старших по баракам, группам и другим делениям были названы руководители производств, их заместители, ответственные за быт и связь с администрацией лагеря интенданты.

Потом настала моя очередь удивлять население. Я объявил, что после посевной и скорее даже во время нее, все силы лагеря будут брошены на благоустройство поселка и смены барачного типа жилья на нечто новое. Я предложил строить недалеко от поселения охраны пусть еще за забором небольшие дома человек на десять двенадцать жителей.

- Наша пилорама вполне справится с поставленной задачей, если сразу после полевых работ заняться заготовкой леса. - Говорил я даже не надеясь, что меня слышат все. Достаточно было, чтобы кто-то слышал, а дальше они все сами обсудят и передадут другим. - Бутовый камень под фундаменты домов будем забирать на берегу водохранилища. Другие материалы необходимые для строительства будем закупать на выделяемые нам средства для благоустройства. Не будем забывать, что мы, так сказать, доноры близлежащих городов. Наша продукция круглый год поставляется в их дома. Нет никаких причин сдерживать нас в тех вещах, которые только будут улучшать наш быт и, как следствие, позволять нам лучше работать. Но не надо забывать и то, что как раз от нашей работы, особенно по посевной и уборочной руководство решит закрывать глаза на наш эксперимент или прикрыть его как неудавшийся.

Я специально говорил «нас», «наш», «нашей». Не думаю, что у кого-то возникали иллюзии насчет этого, но все равно я давал понять, что и мы и они в равной степени становимся зависимы друг от друга.

Распустив людей, мы отменили в тот день, почти все работы, кроме обязательных, предоставив людям обсудить грядущие порядки и подумать как им вести себя в таких условиях. После обеда мы хоть и оставили охранение на вышках, но убрали обязательный обход разделяющей мужскую и женскую половины лагерей изгороди. Уже к вечеру, наблюдая из административного здания за толпами по обе стороны проволочного забора, я все никак не мог унять мандраж и искренне боялся, а не совершаем ли мы отъявленную глупость. Василий тоже вопреки своему обычному правилу, в ожидании эксцессов повесил на пояс кобуру и даже выудил из сейфа табельный пистолет. Сергей, прибывший к нам после обхода территории сообщил, что разброд и шатания в лагере такие, какие нам бы, увидь их кто из проверяющих, никогда бы не простили. Освобожденные от работ заключенные, в бараках играли в запрещенные карты, кучковались на пустыре между бараками и внешней стеной ограждения, или драли горло у разделительных загородок знакомясь с обитательницами женской половины лагеря.