Особый склад ума - [44]

Сьюзен любила быструю езду за всплеск адреналина, за восхитительное напряжение погони, но еще больше за тот очищающий эффект, который та оказывала на ее воображение: у нее просто не оставалось времени, чтобы сосредоточиться на чем-либо, кроме передней машины, задней машины и самой дороги. Скорость освобождала голову от дневных забот, от офисных дрязг и от страха за мать. Если не удавалось полностью сосредоточиться на дороге, Сьюзен давно взяла за правило перестраиваться из скоростного ряда в соседний, где риск был меньше и где можно было думать о чем угодно.

Вот и сегодня выдался один из таких дней.

Она с завистью поглядывала влево, на бешено проносившиеся мимо нее автомобили, сверкавшие при свете огней делового центра Майами. Но почти тут же поняла, что в голове вертится последняя часть неразгаданной головоломки: «Предыдущее всегда кофе изумруд тан».

Она была убеждена, что головоломка составлена в том же духе, что и предыдущая, и более или менее в том же, в каком она придумала свой ответ на нее. Простая игра в слова, где каждое слово логически связано с каким-то другим, которое и надо найти. Оно станет частью решения предложенной ей головоломки, раскрыв которую она узнает, что ей написал таинственный незнакомец.

Задача как раз и состояла в том, чтобы найти нужное значение каждого из них. Связанная это фраза или нет, есть ли там скрытая цитата или еще какой-нибудь фокус, затемняющий смысл? В этом она сомневалась. Человек, написавший письмо, явно хотел, чтобы оно было прочитано и понято. Он хотел лишь, чтобы головоломка казалась умной, в меру трудной и зашифрованной ровно настолько, чтобы дать ей шанс написать ответ.

«Кто-то мной манипулирует», — подумала она.

Этот незнакомец явно хочет ее контролировать.

Что еще? Он что-то задумал?

Однозначно.

Так что он задумал?

Она не была уверена до конца, но вариантов всего два: либо сексуальная подоплека, либо эмоциональная.

Машина, шедшая впереди, неожиданно затормозила, и Сьюзен резко нажала на тормоз, ощутив прилив паники, когда застучали тормозные колодки, и ее обдало жаром, хотя она даже еще не успела подумать слово «авария». Она слышала, как вокруг нее визжат, словно от боли, тормоза других автомашин, и уже приготовилась услышать скрежет сминаемого металла. Но до этого, к счастью, не дошло. На какой-то короткий миг наступила тишина, после чего поток машин снова пришел в движение, набирая скорость. Над головой раздалось громкое тарахтение зависшего над ними полицейского вертолета. Она даже увидела стрелка — он по пояс высунулся из кабины и внимательно вглядывался в поток машин на дороге внизу. В темноте, да еще за дымчатым плексигласовым забралом шлема, лица его было не разглядеть, но ей подумалось, что на нем застыло скучающее выражение.

«Итак, что я знаю?» — спросила она у самой себя.

«По-прежнему очень мало», — последовал ответ.

«Нет, игра заключается не в этом, — решила Сьюзен, — она в том, чтобы я в конечном счете выяснила, в чем дело. И это не будет слишком трудная головоломка, если мой незнакомец сам хочет, чтобы я докопалась, кто он такой. Он только хочет задать темп».

«Это опасная игра», — призналась она себе.

Примерно на полпути между Майами и Исламорадой,[41] почти в конце длинного торгового мола, обслуживающего пригородный коттеджный поселок, обнесенный высокой стеной, находился бар под названием «Конечная остановка». Этот бар был как раз из числа тех, куда она любила заглядывать, не каждый день, но довольно часто, так что успела завести шапочное знакомство с барменами, отчего при встрече они кивали друг другу, да еще с несколькими здешними завсегдатаями, которых при случае даже иногда могла вспомнить. С ними она, конечно, не была знакома, даже никогда не болтала. Но ей нравились привычные лица без имен, привычные голоса без лиц и знакомства без прошлого и будущего. Она съехала с шоссе и остановила машину неподалеку от двери, которая вела в бар.

Парковка была заполнена примерно на три четверти. Вечерний свет и полосы огней причудливо расчертили блестящий черный асфальт — первые отблески заката смешивались с мельканием фар проносившихся мимо машин. Вдоль торгового мола тянулась крытая галерея с деревянными тротуарами и тщательно подобранными растениями, в основном пальмами и папоротниками, которые создавали ощущение джунглей, чтобы поход по магазинам стал похож на прогулку по дебрям некоего доброго, рожденного изысканной фантазией дизайнера леса, где покупателя ждут не страшные звери, а дорогие бутики. Охрана там носила пробковые шлемы и хаки, как охотники на сафари, хотя оружие у них было вполне городское. Бар «Конечная остановка» отчасти позаимствовал претенциозность у соседей, но на цены она не распространялась. Здесь растения лишь создавали по периметру парковки тень и укромные уголки. Сьюзен быстро прошла мимо низенькой толстой пальмы, стоявшей у входа в бар, как часовой.

Главный зал был освещен тускло, и там царил полумрак. Между столиками сновали две официантки, которые обслуживали группки бизнесменов, сидевших, ослабив галстуки, за своими мартини. Незнакомый бармен за стойкой темного дерева едва успевал поворачиваться. Это был молодой парень с густой шевелюрой и бакенбардами, какие в шестидесятых годах носили звезды рока и немного ему не шедшие. Он выглядел не на месте, будто искал или только что потерял другую работу и вынужден смешивать напитки, чтобы заработать на жизнь. У стойки бара на высоких табуретах сидело человек двадцать — достаточно, чтобы здесь стало людно, но не слишком. Это заведение не считалось «баром для встреч», сюда приходили, скорее, выпить по рюмочке, но, пожалуй, около трети посетителей здесь были женщины, и флиртовать было не запрещено. Впрочем, флирт здесь был тихий, не такой, как действительно в барах для встреч; разговоры велись приличные, музыка играла ненавязчивая. Это было место, куда можно было спокойно зайти и выпить.