Особый район Москвы - [7]

Пришлось снять перчатку, а потом снова надеть.

— Здравствуйте, Ваше Превосходительство, — сказал Кречет. — Ну какой я спаситель. Мое дело маленькое. Советник Кречет, районный отдел УПДС, следую к месту исполнения, домовладение пятнадцать.

— Мы вас проводим, — решил Президент и уверенно двинулся в глубь квартала. Кречет пристроился рядом, а собака заняла место поближе к сумке. В отдалении прыгали с ветки на ветку дроны охраны, и что-то мелкое ползло по газону, прячась в траве. Так и подмывало наступить на него как бы случайно от всей души, до хруста, а потом рассмотреть поближе, но, увы, форма одежды у Кречета неподходящая. Оно ведь будет отстреливаться, пока не захрустит. Форму номер четыре надо для таких экспериментов.

— Ну, как вам тут? Волшебно, не правда ли? — спросил Президент. — Честно говоря, я понимаю, отчего некоторые не хотят уезжать. Но ситуация зашла в тупик и стала просто невыносимой.

— Полностью согласен.

— Если бы эта дама так не шумела. Если бы воздержалась от нелепых демаршей… Хамить не надо, в конце концов!.. Все можно было решить по-человечески. Но теперь вопрос стоит жестко: или — или.

— Совершенно верно.

— Строго между нами, меня от нее уже трясет, — сообщил Президент, понизив голос.

— Понимаю и сочувствую.

— М-да… А что у вас говорят об этой проблеме?

— О какой? — тупо спросил Кречет.

Мыслями он был очень далеко. Его люди сейчас заводили на кладбище сразу три колонны автобусов. По двое на колонну, не охрана, а слезы. Могильщики сегодня живые и очень злые, их много, и у каждого лопата. Они теперь боятся приставов, этому мы их научили, но не боятся друг друга. Если начнется драка, ребята просто физически не смогут ее разнять. Им придется стрелять, а очередь из шокера не отличается прицельностью. Вдруг кого-то не того зацепит. Господи, что за идиотизм.

— О проблеме министра, естественно. С его супругой все ясно, слава богу.

— Да ничего не говорят.

— Вот прямо-таки ничего?

«Да всем плевать на него три раза», едва не ляпнул Кречет, но вовремя прикусил язык. Президент, к счастью, был расположен поговорить и особо не ждал ответа.

— Лично у меня в голове не укладывается, о чем он думал. Казалось бы — позвали тебя на госслужбу, ты оглядись и прибери за собой. Чтобы в соцсетях остались только котики и цветочки… Все так делают! Ведь ясно, что, будь ты хоть ангел во плоти, у тебя появятся враги, которые станут искать малейшую зацепку в твоем прошлом. Его должны были поймать на неуместных высказываниях — и поймали. Но тогда получается, что министром культуры служил человек ладно бы сомнительных моральных качеств, так еще и полный идиот!

— Прогрессивный режиссер! — произнес Кречет с выражением.

— Так надо было, — сказал Президент, будто извиняясь. — Назначили, исходя из сугубо деловых качеств. Кто же знал, что бывшие коллеги раскопают в его прошлом такие перлы — хоть святых выноси… А вы, кажется, не очень любите театр?

— Не люблю идиотизма, простите великодушно.

— Ну, с влиянием идиотизма на государственное управление мы вроде бы покончили. У нас же теперь буквально все на блокчейне.

— У нас на кладбище тоже сплошной блокчейн, а хренли толку! — ляпнул Кречет.

— Э-э… простите? У вас на кладбище?..

— Я там живу. Долго объяснять, не обращайте внимания.

Президент уставился на Кречета во все глаза, едва заметно склонив голову, чуть-чуть исподлобья. Очень характерное движение; гражданские, как правило, не в состоянии от него отучиться, да им и не надо. Даже наоборот, это знак вежливости: даю понять, что я тебя читаю.

Очков он не носил; госслужащим высшего ранга вживляют специальный чип куда-то в пустое место внутри головы. Еще у фэсэошников такие чипы и у разведки. Очень удобно и неприлично дорого.

Чиновник с допуском «А+» мог читать простого советника буквально как открытую книгу… но, в случае Кречета, увидел там фигу.

— Ничего не понимаю, — озадаченно пробормотал Президент. — Не вижу никакого кладбища. Вижу только выговор сегодня утром…

— А-а, это за могилу. У меня ночью боец в могилу упал, и его чуть не зарыли. Ну и наши перестреляли там всех нафиг. А выговор — за сон на посту. Не мой, конечно, а того бойца.

— Вы шутите, что ли? Или хотите от меня отделаться?

— Да боже упаси, Ваше Превосходительство. Понимаете, мой отдел временно покинул информационное поле. Но остался в правовом, честное слово. Мы не нарочно, так получилось. Чисто ради успеха операции.

— И при чем тут блокчейн?

Кречет слегка замялся.

— Ну, это мое личное мнение, но… Мы с блокчейном однажды допрыгаемся, — сказал он. — Распределенный реестр сам по себе отличная штука. Но свобода для злоупотреблений, которую он дает…

— Извините?..

— Докладываю. Вот есть у нас электронная бюрократия, открытая и прозрачная. Нигде теперь не смухлевать, ничего не подделать, каждый рубль на виду, конец откатам, красота. Но человеческий фактор никуда не делся. Его просто выдавило из бюрократии в другую плоскость. И он там отлично себя чувствует. Это как киберпреступность. Раньше она была делом хакеров, прямо искусством. А сейчас киберпреступник это парень с паяльником. Он приходит и вежливо просит отдать ему хэш, иначе паяльник окажется у вас в заднице. Вот и весь блокчейн… Теперь возьмем безумные тексты министра, которые он писал десять лет назад якобы ради выпендрежа перед интеллигенцией. Эпатировал и хулиганил, весь из себя прогрессивный. Чистой воды человеческий фактор. Ну и как вам блокчейн помог узнать, что министр… э-э… мужчина со странностями? Да никак. Это всплыло, только когда наш красавец рассорился с другими такими же, и те вдруг стали очень правильные и начали орать, что министр педофил, садист и кто-то там еще… Он погорел на человеческом факторе — на чувстве безнаказанности, к которому привык, когда был режиссером и не отвечал за слова… А блокчейн вообще ни при чем. Только грабить и красть стало проще.