Особый район - [21]

— Здоровье бережешь, значит. Так-так… Ладно, это личное дело каждого. Давай, налетай!

Артем не стал дожидаться нового приглашения и налег на закуску. Кормили старателей в столовой неплохо, но таких деликатесов там, конечно, не было. На столе стояли тарелки с тонко построганным мороженым хариусом, с нежнейшей замороженной оленьей печенкой, отрезанные ломтики которой присутствующие макали в блюдце со смесью соли и перца и с наслаждением отправляли в рот. Бестужеву никогда раньше не приходилось пробовать эти блюда, но он без колебания съел сначала кусочек строганины из хариуса, потом оценил печенку. Оказалось, удивительно вкусно, особенно с горячей вареной картошкой, кастрюлька с которой стояла тут же. А тут подоспел Бублик с бидончиком кваса, и Артем с удовольствием запил все это кружкой ядреного напитка.

Хлуднев вознаградил Бублика за труды стаканом самогона и выставил за дверь.

— Ну, теперь можно и о деле поговорить, — сказал он, подливая в стаканы, и снова вопросительно глянул на Артема, но тот отрицательно помотал головой. — Говорят, что тебе, Артем, повоевать пришлось? И приемчики какие-то специальные знаешь?

— Кто говорит? — спросил Артем, жестко посмотрев на Гошу Лапина.

— Люди говорят! — взгляд Хлуднева тоже стал колючим. — Я ведь не спрашиваю тебя, куда ты девал волыну, которую у Бублика отобрал!

Артем невольно коснулся левым локтем рукояти «нагана», который засунул под свитером за пояс.

— Думаешь, почему я тебя тогда не тронул? — продолжал между тем Хлуднев. — Да потому, что оружие тебя не изменило, какой ты был, таким и остался, понтов лишних не кидал, на рожон не полез. Именно такие люди должны оружием владеть. Понял, о чем я говорю? Ты ведь серьезный мужик.

— Я не мужик, — перебил его Артем, — мне землю пахать не приходилось.

Он мог бы добавить, что мужчины из рода Бестужевых не одну сотню лет из поколения в поколение служили в армии. Но промолчал.

— Да ладно, не умничай, — отмахнулся Хлуднев. — Дела у нас впереди серьезные, и люди для них тоже нужны серьезные. Надеюсь, ты понимаешь — то, что случилось, это навсегда? Поэтому надо забыть про старые законы. Теперь здесь закон — тайга, и медведь прокурор. Без якутов нам не выкарабкаться, они умеют выживать в этих условиях, а мы нет. Вот только помогать нам по-хорошему они не собираются. А раз так, мы должны заставить их сделать это.

— Я-то здесь с какого боку? — усмехнулся Бестужев. — Как я их заставлю?

— Чего ты лыбишься? — взъярился вдруг заметно подвыпивший Гоша. — Ну, чего ты лыбишься? Тут базар конкретный, а он все лыбится…

— Заткнись, — не поворачиваясь к Лапину и не повышая голоса, сказал Артем, а Хлуднев добавил такой выразительный взгляд, что Гоша немедленно замолчал.

— Ты не обижайся на него, — смягчив тон, сказал Хлуднев. — Он парень неплохой, просто нервишки немного не в порядке после войны. Зато боевой опыт имеется.

Артем не стал объяснять ему, что нервы у Гоши потрепаны неумеренным потреблением анаши, а боевой опыт ограничивается несением караульной службы в комендатуре, вместо этого спросил:

— Объясни, чего ты хочешь от меня?

— А кто еще возглавит наши вооруженные силы, если не капитан Российской армии? — с хитрой ухмылкой произнес Хлуднев.

Глава 8 Несостоявшийся наместник

Похоже, Хлуднев собирался ошарашить собеседника, но ему это не удалось. Артему понадобилось не больше секунды, чтобы сообразить, что к чему.

— В вещах покопались? — спросил он с равнодушным видом, хотя внутри все кипело. — Документы нашли?

— Ты уж прости! — развел руками Хлуднев. — Я должен знать все о своих людях. — (Ого, я уже свой, мне оказано высокое доверие, отметил Артем). — Не такое у меня положение, чтобы держать под боком темную лошадку. Пришлось посмотреть, когда тебя дома не было. И не надо права качать! Теперь я устанавливаю здесь законы! Спросишь, по какому праву? Отвечу — по праву сильного!

— Да не собираюсь я ничего спрашивать, — Артем держал себя в руках. — И так все понятно.

Произойди такое несколько лет назад, Хлуднев уже искал бы пятый угол. Но некоторые события в жизни Артема изменили его взгляды, и теперь он очень сдержанно относился не только к применению оружия, но и вообще к насильственным действиям, перестав принимать участие даже в спортивных поединках и применяя свои специфические умения лишь в исключительных случаях. Но тренироваться не переставал никогда. Здесь, на Хатагай-Хае, он тоже частенько уходил в сопки, чтобы в одиночестве проделать комплекс основных упражнений. Увидь его в этот момент кто-нибудь из старателей, то непременно решил бы, что Бестужев рехнулся — разве будет человек в трезвом уме колотить голыми руками по камням, ломать пяткой толстые сучья и бегать чуть ли не по отвесным склонам?

— Если ты внимательно посмотрел документы, — продолжил Артем, — то видел, что там написано: капитан запаса.

— А меня не особенно интересует, турнули тебя из армии или сам ушел! — широко улыбнулся Хлуднев и хлопнул Артема по плечу. — Можешь считать, что объявлена мобилизация. Или ты не согласен?

Если бы он знал, что обращаться подобным образом с Бестужевым, пребывающим в таком состоянии, — это почти то же, что сидеть рядом с миной замедленного действия, то не был бы так беспечен.