Метанием ножей мне заниматься не приходилось, но уверен, что с трех-четырех метров: расстояния от группки вождей до циркачей, попасть хоть в Ленина, хоть в Свердлова или в Троцкого, ради годовщины Октября пригнавшего бронепоезд в Москву — не проблема.
Я уже начал обдумывать, как скинуть метателя с подиума, чтобы это выглядело естественно, но потом вдруг осознал, что и мои нынешние мысли, и план — полнейший бред! Что здесь никакого покушения не произойдет. А циркач просто старательно делает свою работу, пытаясь произвести впечатление на зрителя.
Я еще помнил демонстрации времен «застоя» и начала «перестройки», помнил их занудливость и формализм, когда в классе, а потом в институте строжили — мол, явка обязательна, а если кто не придет, пущай пеняет на себя. Здесь я чувствовал искренность. Да-да, она прямо-таки исходила от людей, идущих в колоннах. Чувствовалось, что эти простые люди — рабочие и подмосковные крестьяне, домохозяйки и служащие, демобилизованные солдаты и школьницы, искренне рады пройтись по площади, посмотреть на своих вождей, выразить свое искреннее восхищение.
Вот так и рождаются культы личности.
[1]«Пока народ безграмотен, из всех искусств важнейшими для нас являются кино и цирк». Эту цитату часто приписывают Ленину, но многие сомневаются в ее подлинности.
Глава 13. Подпольный ревком действует
С утра Архангельск гудел. Правительство Северной области закрыло газету «Рабочий Севера», отдав приказ народной милиции выкинуть из помещения журналистов, опечатать двери и взять под арест редактора. «Рабочий Севера» был изданием профсоюзов, и пока он печатался, его особо никто и не читал, а тираж составлял не то сто, не то двести экземпляров. Да и кому читать, если численность рабочего класса губернии не более пяти тысяч человек?
Однако, «Рабочий» не побоялся сцепиться с Правительством. Во-первых, критиковал руководство за «антирабочие» изменения в законодательстве, позволявшие увеличивать рабочий день и устанавливать сверхурочные работы без дополнительной оплаты. Во-вторых, профсоюзы выступили против новшества, когда жители должны были не получать продуктовый паек, а выкупать! Правда, пообещали, что за беднейшие слои населения, а также за членов семей военнослужащих, их вдов и детей, будет платить само Северное правительство, но в подобное верилось с трудом. Обещать, как все знают, не жениться.
Мне эта новость тоже, как серпом по одному месту, потому что если раньше я как-то сводил концы с концами, то теперь не знал, как жить дальше. Сидеть на шее у квартирной хозяйки не хотелось, да она и сама бедствовала. Видимо, срочно придется искать какую-то подработку. Поговорю с директором, может, что и подскажет. Или я тоже представитель «беднейшего слоя»?
Но самое главное, за что закрыли «Рабочий Севера», это за покушение на «священную корову» — господ союзников. Профсоюзная газета опубликовала коллективное письмо железнодорожников, в котором те обвиняли англичан и американцев в отказе платить за пользование железной дорогой и что представители цивилизованной Европы заставляют русских рабочих бесплатно трудиться на обустройстве аэродромов.
Официальная же газета Правительства, именовавшаяся помпезно «За Россию!» в ответной статье уверяла, что все тяготы и неудобства носят лишь временный характер, а союзники обязательно расплатятся, только попозже. А требовать от них деньги за работу по обустройству аэродромов — непатриотично, потому что аэропланы, ведомые английскими летчиками, проводят разведку территории и высматривают, не притаился ли за сосной красный партизан, засовывавший фугас под рельсы!
Эти новости сегодня и обсуждались в библиотеке. Причем не только моими дедушками-библиотекарями, но и читателями, растерзавшими в клочья оба экземпляра «Рабочего Севера», а заодно принявшимися читать подшивку за полгода.
Я сидел в «переплетной мастерской, делая вид, что занят созданием футляра для хранения «Тайной доктрины» госпожи Блаватской. Судя по всему, ее уже много раз приводили в «божеский вид». Разумеется, отреставрировать «Доктрину» возможно, но есть ли в этом смысл, если через полгода книгу опять раздерут? Я бы соорудил футляр из бумаги, но директор приказал не жалеть кожу, что ж. Начальству виднее.
На самом-то деле я тихонечко материл Крестинина. Не шефа же ругать? Кедров — умница, что назначил шифрокнигой именно «Краткую историю города Архангельска», где есть все необходимые географические названия, упоминание об «иноземных кораблях», множество чисел, списки товаров и прочее. При желании, даже нужную фамилию можно сыскать. Словом, есть все, что требуется порядочному разведчику в тылу врага.
Предположим, мне нужно написать о массовом пьянстве среди белых офицеров, так без проблем. Находим в «Поименном списке градоначальников Архангелогородского посада», фразу о том, что губернатор Мещерский «на пировании так упоил нашего бургомистра, что он везомый ночью в свой дом ... заснул по дороге вечным сном». Выберем, что нужно, отыщем «офицеров», и готово! И вина товарища бургомистра Пшеницына в «злоупотреблении мирских денег», подойдет.
