Особое озарение - Как суфии используют юмор - [10]
Они сгрудились вокруг печатающего устройства, на котором появлялись слова. Прочитав сообщение, они пришли в изумление:
- Водка хороша, но мясо испорчено.
- Не удивительно, что религию называют опиумом для народа, переговаривались они.
Затем одному из них в голову пришла идея. Он ввел в декодер название книги: "Unconsidered Trifles" ("Упущенные мелочи"). Последовал перевод: "Ошибки в приготовлении пудингов".
- Вот оно что, - закричал он, - у нас не та книга, она о кулинарных ошибках...
И они продолжили поиск подлинного, религиозного текста.
В суфийском обучении юмором часто уделяют внимание необходимости получать правильную информацию и правильный опыт в правильном порядке. Некоторые люди, считающие себя чувствительными к глубоким восприятиям, часто, оказывается, не проявляют даже намека на чувствительность к ним.
Слишком много хлопот
Как повествуется в старинной западной шутке, некий человек зашел в закусочную, где висел плакат: "Подаем любые сэндвичи".
Он сказал:
- Мне, пожалуйста, сэндвич со слонятиной.
- Извините, сэр, - ответил официант, - мы не можем резать слона из-за одного сэндвича.
В знаменитой истории "Слон в темноте", каждый человек ощупал, конечно, только часть слона. Можно использовать эту западную историю, чтобы подчеркнуть - нельзя попробовать кусочек высшего сознания (слон), хотя и возможно "купить" кусочек чего-то, весьма похожего, например, сэндвич с сыром...
Вышеприведенная история является также весьма полезной проверкой подготовленности учеников. Если не брать в расчет тех безнадежно одержимых, которые ненавидят такие рассказы, наиболее обычная реакция - считать, что официант умен и перехитрил недалекого посетителя. Однако те учащиеся, кого мы считаем более других способными направлять свое внимание, отмечают, что эта история также показывает, что существует бесполезная тенденция делать неэффективные заключения из предоставленных материалов.
Те, кто не видит такой тенденции сразу, обычно замечают ее после того, как подвергнутся действию следующей, тесно связанной с предыдущей, истории.
Смысл
Некий профессор демонстрировал членам Академии своей страны замечательное открытие.
Он достал из спичечного коробка трех мух. Затем он приказал им трижды облететь вокруг стола. Затем, по его команде, они пять раз подпрыгнули. Наконец, они бесшумно станцевали чечетку на столе, при этом их изображения увеличивались огромным проектором, созданным для того, чтобы широкая аудитория могла увидеть все в деталях.
Зрители были очарованы.
- А сейчас, - сказал ученый, - я проведу демонстрацию. Она иллюстрирует мое открытие.
Он взял мух, капнул им на лапки меду, приклеив их таким образом к столу. Затем он крикнул:
- Мухи, прыгать!
Мухи ели липкий мед.
- Господа, это доказывает, - заключил профессор, - что если у мухи лапки в меду, она ничего не слышит!
Хотите верьте, хотите нет, но две предыдущие истории кажутся несмешными людям, которые страдают от узкомыслия, того общего, что есть у профессора и посетителя закусочной, влекущего неспособность понимать. В обычной жизни это, как правило, заметно в людях, пытающихся извлечь больше, чем могут, из ситуации, где в итоге они проигрывают.
Это замечательно описано в другой западной - американской - шутке о человеке, который пытается получить все по дешевке.
Цена
Один парень подарил красивой девушке кольцо со сверкающим камнем, огромным, как грецкий орех. Девушка спросила:
-Это НАСТОЯЩИЙ бриллиант?
- А как же, - сказал парень, - если это не так, меня обули на три доллара!
Самоуверенность псевдоучителей, которых часто, особенно на Востоке, принимают за настоящих, вошла в поговорку. Вот история, которую используют там настоящие гуру, всегда приводя в замешательство или раздражая (иногда очень знаменитых) обманщиков. Однако всегда стоит провести испытание ею, рассказав ее без намека на то, что это шутка.
На ней все написано
Некая богатая американка посетила индийского гуру, который считал себя самым великим. Перед ее визитом ему сказали, что она вроде бы собирается сделать очень большое пожертвование на нужды его работы.
Когда пришло время даршана (приемное время), гуру заметил эту посетительницу в толпе пришедших выказать ему уважение.
Он сразу обратился к ней;
- Слушаю Вас.
- Кто величайший человек на Земле? - спросила она.
- КОРНПОН Ю [Corn-pone, амер. "кукурузник" высшей пробы.], - ответил гуру после секундной паузы. Позднее старший помощник спросил его, почему он дал столь странный ответ:
- О Великий Мастер, какая тайная мудрость заключена в Вашем ответе?
- Ну, - сказал махатма, - конечно, величайший человек на Земле - это я. Но когда по надписи на ее футболке я увидел, что она уважает кого-то еще, то сказал себе: "Бизнес есть бизнес! Кроме того, он, возможно, уже мертв, поэтому не будет особого вреда оказать ему такую честь...
Суфии, однако, часто отвечают людям неожиданным для тех способом, и такие ответы действительно вызывают трудности. Обычно так бывает потому, что слушающие слишком полны собой, чтобы извлечь пользу из сказанного или сделанного. Вот история, которая помогает закрепить в уме необходимость следить за ситуацией и содержанием и не связывать то, что происходит, с неврозами или озабоченностью.
Эта уникальная работа суфийского Мастера вводит во внутренний круг суфийской мысли. Книга содержит поразительно откровенный материал, который — шокирующим образом разбивает все стереотипы о духовности. Она посвящена тому, как быть и оставаться современным человеком, и в то же время развивать себя в другом измерении, а также тому, как люди порой упускают этот шанс, превращаясь в экзальтированных эзотериков. Книга «Знать как знать» была опубликована только после смерти автора.
Литературный редактор Evening News (Лондон) оценил «Суфии» как самую важную из когда-либо написанных книг, поставив её в ряд с Библией, Кораном и другими шедеврами мировой литературы. С самого момента своего появления это произведение оказало огромное влияние на мыслителей в широком диапазоне интеллектуальных областей, на ученых, психологов, поэтов и художников. Как стало очевидно позднее, это была первая из тридцати с лишним книг, нацеленных на то, чтобы дать читателям базовые знания о принципах суфийского развития.
В книге собраны героические военные рассказы, путевые заметки, советы по покупке ковра, мудрые притчи, рецепты афганских блюд от шеф-повара Гиндукуша, анекдоты о Мулле Насреддине. Эти поэтические истории перенесут вас в Афганистан – древнюю страну заснеженных горных цепей и суровых пустынь Регистана, виноградин величиной со сливу и бесценных ковров с изощренным рисунком, мудрецов Газни, Балха, Герата, Туркестана…Забирайтесь на вашу великолепную арабско-монгольскую лошадь и присоединяйтесь к афганскому каравану.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из введения, написанного Дорис ЛессингНаписанная ведущим представителем суфизма, книга "Учиться как учиться" является полным введением в образ мышления, который вдохновляет людей во всем мире Из откликов на его многочисленные книги, лекции, радио и телевизионные программы, Идрис Шах выбирает вопросы, задаваемые ему домохозяйками и бизнесменами, философами и рабочими, чтобы показать, как традиционные суфийские подходы могут помочь нам .в решении .наших. социальных, психологических и духовных проблем.
Практическая философия в суфийской традицииОсновным препятствием в развитии человека и реализации им собственной уникальной судьбы автор считает Командующее Я. Книга Идриса Шаха раскрывает природу этого явления и неявно показывает пути преодоления его влияний. Произведение стало на Западе классическим и теперь впервые публикуется в России. Шах обращается со своим посланием не столько к нашему уму и чувствам, неизбежно искажающим тонкую природу передаваемых методов, сколько к глубочайшему сознанию. Искусно пользуясь нелинейными аналогиями, сказками и историями, автор сообщает читателю некую особую энергию мысли, которая поразительным образом позволяет нам самим, вопреки себе, начать по-другому понимать и действовать в этом обычном, но непростом мире.
«История западной философии» – самый известный, фундаментальный труд Б. Рассела.Впервые опубликованная в 1945 году, эта книга представляет собой всеобъемлющее исследование развития западноевропейской философской мысли – от возникновения греческой цивилизации до 20-х годов двадцатого столетия. Альберт Эйнштейн назвал ее «работой высшей педагогической ценности, стоящей над конфликтами групп и мнений».Классическая Эллада и Рим, католические «отцы церкви», великие схоласты, гуманисты Возрождения и гениальные философы Нового Времени – в монументальном труде Рассела находится место им всем, а последняя глава книги посвящена его собственной теории поэтического анализа.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Воспоминания известного ученого и философа В. В. Налимова, автора оригинальной философской концепции, изложенной, в частности, в книгах «Вероятностная модель языка» (1979) и «Спонтанность сознания» (1989), почти полностью охватывают XX столетие. На примере одной семьи раскрывается панорама русской жизни в предреволюционный, революционный, постреволюционный периоды. Лейтмотив книги — сопротивление насилию, борьба за право оставаться самим собой.Судьба открыла В. В. Налимову дорогу как в науку, так и в мировоззренческий эзотеризм.
В монографии впервые в литературоведении выявлена и проанализирована на уровне близости философско-эстетической проблематики и художественного стиля (персонажи, жанр, композиция, наррация и др.) контактно-типологическая параллель Гессе – Набоков – Булгаков. На материале «вершинных» творений этих авторов – «Степной волк», «Дар» и «Мастер и Маргарита» – показано, что в межвоенный период конца 1920 – 1930-х гг. как в русской, метропольной и зарубежной, так и в западноевропейской литературе возник уникальный эстетический феномен – мистическая метапроза, который обладает устойчивым набором отличительных критериев.Книга адресована как специалистам – литературоведам, студентам и преподавателям вузов, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами русской и западноевропейской изящной словесности.The monograph is a pioneering effort in literary criticism to show and analyze the Hesse-Nabokov-Bulgakov contact-typoligical parallel at the level of their similar philosophical-aesthetic problems and literary style (characters, genre, composition, narration etc.) Using the 'peak' works of the three writers: «The Steppenwolf», «The Gift» and «The master and Margarita», the author shows that in the «between-the-wars» period of the late 20ies and 30ies, there appeard a unique literary aesthetic phenomenon, namely, mystic metaprose with its stable set of specific criteria.
Книга представляет читателю великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321) как глубокого и оригинального мыслителя. В ней рассматриваются основные аспекты его философии: концепция личности, философия любви, космология, психология, социально-политические взгляды. Особое внимание уделено духовной атмосфере зрелого средневековья.Для широкого круга читателей.
Книга дает характеристику творчества и жизненного пути Томаса Пейна — замечательного американского философа-просветителя, участника американской и французской революций конца XVIII в., борца за социальную справедливость. В приложении даются отрывки из важнейших произведений Т. Пейна.