Особо опасный преступник - [47]

Человек рождается с определенными ожиданиями или потребностями; как и у животных, первая потребность заключается в защите, попечении и кормлении. Так рождается первый архетипический образ - великой матери, затем, по мере формирования новых потребностей и интересов, появляются остальные. Названные ожидания (или потребности) можно назвать формами, которые наполняются содержаниями, но только строго определенными, именно такими, а не какими-либо иными. Эти ожидания (потребности, формы) я и называю архетипами.

Став объектом защиты и попечения со стороны родителей, человек бессознательно усваивает соответствующий образ как способ (часто важнейший) бытия, в дальнейшем он может жить, реализуя этот образ и демонстрируя таким путем свой нравственный и иной жизненный потенциал. Но это, разумеется, лишь один путь, есть и другие.

Человек может ощущать свое бытие как реальное и цельное, хотя и отличающееся от остального мира, но все-таки являющееся его частью также и потому, что у него с этим миром общие жизненно важные архетипы. Он внутренне согласован и субстанциален тоже по этой причине. Этим обеспечивается положение базисной онтологической безопасности, и тогда обычные условия жизни не представляют опасности собственной экзистенции личности. Ее дезадаптация может начаться из-за того, что она не приобретает или утрачивает общие архетипические связи во своей средой, которые сами по себе витально ценны.

Очень важно понимать, каким образом, по каким механизмам древнейший опыт сохраняется в коллективном бессознательном и передается конкретной личности либо группе, хотя несомненно, что последнее в целом происходит социально-психологическим путем. Бессознательное превращение в далекое прошлое позволяет человеку преодолеть травмирующий его хаос настоящего, вызванного, например, тяжкими проблемами адаптации, особенно в межличностных отношениях, или крушением надежд, или пересмотром нравственных и идеологических ориентиров. Прошлое же в этом случае предощущается знаемым, а потому возвращение туда может восприниматься как восстановление и укрепление себя, даже если вследствие этого будут нарушены какие-то нравственные нормы. Вообще встреча человека во внешнем мире с архетипом (независимо от того, обусловлена ли она психопатологией или нет) иногда ощущается как контакт с известным, с тем, что уже было, особенно если одновременно встречаются архетипические образы и людей, и действий. Это ощущение обусловлено тем, что соответствующие образы уже интериоризированы личностью и они, в сущности, сталкиваются вовне со своими двойниками.

При всем том что архетипические образы универсальны, отдельный человек встречается не со всеми и, соответственно, усваивает не все, а только некоторые. Для каждого предопределено, какие образы он усвоит, но есть главные, ведущие, с которыми его встреча неизбежна. К ним относятся образы добра и зла и их носители, образы защиты и защитника человека. Названное предопределение зависит от того, какой жизненный путь пройдет данная личность, от ее этнической, религиозной, социальной, профессиональной и иной принадлежности, от того, каковы ее ценностные ориентации и ведущие цели.

С психологических позиций архетипический образ не может быть хорошим или плохим, общественно полезным или антиобщественным, но он способен быть таковым в силу своих нравственных содержаний. Этические оценки уместны всегда, когда возникают нравственные вопросы, когда, например, чрезмерный симбиоз с архетипом, его давление на личность порождают деструктивное поведение. В качестве иллюстрации можно привести архетип врага. Попав к нему "в плен", паранойяльный субъект способен, защищаясь от мнимых врагов, применить жестокое насилие для защиты. Таким был Сталин, которому претворенная в жизнь коммунистическая доктрина давала поистине безграничные возможности уничтожения всех, в ком он видел опасность для себя.

Чрезмерную зависимость от архетипа Великой Матери можно наблюдать у отдельных людей и отдельных народов, которые поэтому можно назвать инфантильными. Чтобы защитить ее и показать свою преданность, они готовы использовать самые агрессивные формы поведения, даже принести в жертву свой народ и самого себя. Чрезмерная идентификация с архетипическим образом трикстера может породить юродство, идентификация же с ним в норме -способствовать талантливому исполнению на театральной сцене ролей пройдох или шутов.

Известно, что высоко оценивается автоматическое нравственное поведение, которое, как считают, представляет собой нравственную интуицию. Я полагаю, что то, что называют нравственной интуицией, проистекает из названных мною выше двух сфер бессознательного. Разумеется, нравственная рефлексия, т.е. размышление о нравственности, нравственных нормах, может осуществляться только на уровне сознания, в то время как нравственные переживания, приносящие страдания или радость, могут одновременно иметь место во всех трех аспектах психики.

Предлагаемая объяснительная схема на основе трех подструктур психики ни в коем случае не является психологизацией исследуемой проблемы. Дело в том, что каждая из подструктур возникает только в результате социального взаимодействия людей, т.е. формирование негативных содержаний этих подструктур зависит исключительно от социальных условий жизни.